Постояв с минуту на месте и убедившись, что ничего опасного не произошло — не завыла сигнализация, не появились разъярённые сторожа или наряд полиментов из вневедомственной охраны, да и сам подозрительный покойник так и продолжал лежать по команде: «Смирно! Всем умереть!» — Семён подошёл к открытому гробу и остановился в нерешительности.
— Чего тянешь, — забеспокоился Мар. — Думать о смысле жизни после будешь, на досуге, под пиво и воблу. Хватай палку и ходу отсюда, ходу!
— Погоди ты суетиться, — огрызнулся Семён, не отрывая глаз от жезла-кадуцея. — Тут такая, понимаешь, загогулина выходит…
— Где?! — всполошился медальон. — Где выходит? Из носа? Изо рта лезет? Ничего не вижу! Ты уверен, что загогулина тебе не почудилась?
— Заткнись, — повысив голос приказал Семён: Мар немедленно заткнулся.
— Кадуцей, он абсолютно чёрный, — продолжил Семён. — На магическом плане. Такую черноту я видел только в Мире-Полигоне, когда мы от столба инферно спасались. Чёрный точь-в-точь как тот столб! Мне даже прикасаться к жезлу не хочется…
— Да? — расстроился медальон. — А что же тогда делать?
— Вот, стою и думаю, — пояснил Семён. — Прикидываю варианты. Скажи, Мар, а есть ли у тебя заклина…
Позади, в мусорной свалке, зашуршало; Семён обернулся — по мусору кто-то шёл. Кто-то, невидимый для обычного человека, не обладающего магическим зрением. Осторожно шёл, крадучись: если бы не жёсткая обёрточная бумага, попавшая под ногу невидимке, Семён не скоро бы заметил, что в зале он не один.
— Конкурент припёрся, — догадался Мар. — Ишь, крадётся… Ну, Семён, дождались мы подмоги! Сейчас всё и решится. Ты, главное, не мешай — пусть берёт кадуцей, пусть! Ежели его зомб не убьёт, и жезл ничего плохого с ним не сделает, тогда поступаешь так: бьёшь его сначала в подбородок, потом в солнечное сплетение, а после коленом в пах — нервная и осмысленная деятельность на время блокируется, мы берём кадуцей и гордо уходим за тысячью золотых… Надеюсь, ты видишь конкурента?
— Вижу, — еле слышно ответил Семён.
По залу, в направлении к хрустальному гробу, двигалось бирюзовое облачко, окутывающее тёмный человеческий силуэт — нерезкий, расплывчатый. Но, невзирая на расплывчатость, было видно, что человек ростом с Семёна, худощав и достаточно ловок: ящики и прочий хлам он огибал легко и грациозно, словно танцуя.
Семён отступил в сторону — незнакомец подошёл к гробу и остановился. Судя по тому, что невидимка стоял, оглядываясь по сторонам и не предпринимал никаких действий, таинственный конкурент был в растерянности — наверное, его смутила поднятая на гробе крышка. Семён осторожно пододвинулся ближе: он вовсе не собирался дать человеку бестолково погибнуть, пусть и конкуренту, — а то, что жезл смертельно опасен, в этом Семён ни капли не сомневался, нельзя такую