— Жива, — Хайк встал. — Вполне жива! Только спит она, очень крепко спит. Надо бы её, Симеон, к толковому специалисту… Моих познаний всё же маловато, чтобы точный диагноз поставить.
— К врачу, конечно! Сейчас организуем. Мар, ты… — Семён повёл было рукой в сторону спящей девушки и обнаружил, что всё ещё держит прихваченный из замка железный стакан — небрежно сунув посудину Хайку в сумку, Семён продолжил:
— Мар, давай-ка перенеси нас в хорошую больницу! В самую лучшую!
— Тогда нам на Перекрёсток надо, в военный госпиталь, — предложил медальон. — Там спецы классные! За деньги всё что хочешь сделают. Но берут дорого, учти.
— Без разницы, — махнул рукой Семён, — заплатим, есть золото в золотовницах… Давай, включай перенос! Быстрее!
— Сначала переоденься, — потребовал Мар. — Завалишься в военную больницу в таком виде, никто с тобой разговаривать не будет! Два подозрительных оборванца с беспамятной девушкой на руках, мда… Сначала вас всех арестуют, оборванцев то есть, а уж потом разбираться с девушкой станут.
— Верно, — Семён поспешно изменил свой наряд: чёрное трико превратилось в добротный тёмно-коричневый костюм неважного покроя, из числа тех, что носят всякого рода мелкие имперские чиновники в Мире Перекрёстка — Семён не хотел привлекать к себе излишнего внимания, — с белой рубашкой и коричневым галстуком; мягкие туфли стали твёрдыми и тоже коричневыми.
— То, что надо, — одобрил Мар. — Натуральный бюрократ! Сойдёт.
— Давай, включай переброс, — Семён взял Олию на руки.
— Момент, — утренний неяркий свет моргнул, сменившись полуденным, матовым и жарким; остров с замком, озеро, всё исчезло: вместо них теперь была голая, выжженная суховеем равнина от одного, задранного вверх, горизонта, до другого, такого же неправильного — будто стояли Семён и Хайк на дне безразмерной чаши; вдалеке по равнине цепочкой протянулся ряд громадных решетчатых башен, железных и ржавых, за башнями виднелись развалины города; в равномерно-белом знойном небе солнца не было. Вообще.
— Ты куда нас приволок? — вне себя заорал Семён. — Это разве Перекрёсток? Где обещанный госпиталь, где врачи?!
— Ничего не понимаю, — растерянно ответил Мар. — Ну-ка, ещё раз… — безжизненная равнина сменилась изумительно красивым зимним пейзажем: Семён и Хайк стояли на заснеженной скале — внизу, под скалой, на ледяном берегу копошилось множество пингвинов; за льдиной начинался безбрежный океан, над которым клубились тяжёлые серебряные облака, из облаков в океан били ветвистые молнии; поверх облаков раскинулась широкая радуга — маленькое холодное солнце висело под радугой как бубенчик на хомуте свадебной лошади.