Наступило напряженное молчание. Если она говорит правду, понял Бен, то обман Дейла для нее — такой же шок, как для меня — известие об отцовстве.
— Я не разговаривал с Дейлом в Оксфорде. Черт побери, я вообще не знал, что вы туда приезжали! И ничего не знал о ребенке.
— Я тебе не верю!
Нет, так притворяться не смогла бы даже великая актриса! Ее недоверие поразило Бена до глубины души. До него вдруг дошло: все эти годы Анджела считала, что он отрекся от нее и от ребенка! Эта мысль рухнула ему на грудь многотонной каменной глыбой.
— Но это правда, — с трудом проговорил Бен.
— Нет, — ответила Анджела еле слышно. Лицо ее покрылось смертельной бледностью. — Дейл не мог так меня обмануть. Он был достойным человеком. Он предложил мне руку и сердце, хотя и знал, что ребенок не от него. Обещал растить Ларри, как собственного сына. И сдержал слово. Он подарил Ларри все, о чем тот только мог мечтать… И Ларри, и мне.
Острая ревность пронзила Бена. Кажется, никого никогда он не ненавидел так, как Дейла Райана.
— Что еще сказал тебе Дейл?
— Тем вечером, по дороге домой, он сказал мне, что все совершают ошибки. И он ошибся, когда порвал со мной. Но больше он меня не отпустит. Он любит меня и хочет провести остаток жизни со мной. Ему неважно, чей это ребенок, — достаточно того, что он мой. Он сказал, что нам надо пожениться, что это лучший выход для всех.
Какая чудовищная, какая коварная и изощренная ложь! Сердце Бена разрывалось от отчаяния.
— Клянусь тебе, Энджи, клянусь, я ничего не знал о Ларри!
— Нет! — простонала она, вцепившись в подлокотники кресла.
— Я никогда не бросил бы своего ребенка!
Взгляд Анджелы метнулся к его лицу.
— Но ты бросил меня.
Бену вспомнилось все — боль, отчаяние, предательство, заключенное в этих четырех словах: «Я возвращаюсь к Дейлу». Бен сразу понял: у него нет шансов. Анджела просто использовала его, чтобы разжечь ревность в возлюбленном. Вот почему он сбежал. Сдался без боя.
— Ты выбрала Дейла.
Анджела съёжилась в кресле.
— Ты ничего не понял! Я не выбирала между вами.
Бен всегда знал правду: но, услышанная из ее уст, она поразила его, словно вонзенный в подреберье нож.
— За девять лет ты ни разу мне не написал. — На лбу ее обозначались две морщинки — совсем как у Ларри. Ее сына. Его сына. Их сына. — Неужели тебе не приходило в голову, что у наших встреч могли быть… последствия?
— Мы же предохранялись, — автоматически ответил Бен.
Это была не столько причина, сколько отговорка, и он сам понимал это. В то время он, гонимый горем и стыдом, мог думать только о том, какую боль причинила ему Анджела; то, что их короткая связь могла обернуться бедой и для нее, Бену и в голову не приходило.