Анджела села и сложила руки на коленях. Ни дать ни взять пай-девочка! Но Бен уже знал, какие бури кипят за этим строгим фасадом.
Бен придвинулся ближе и положил руку на спинку дивана. При этом Анджела выпрямилась еще сильнее, стараясь оказаться как можно дальше от его руки.
— Романтическая обстановка, правда?
— Гм…
Бен догадался, что романтика ее сейчас совершенно не радует, и осведомился:
— Что-то не так?
— Просто устала.
За окном пронзительно взвыл ветер. Анджела вздрогнула, и Бен припомнил, что бури и прежде вызывали у нее страх.
Он положил руку ей на плечо.
— Все еще боишься непогоды?
— Не то чтобы, но…
Но сейчас явно боится — достаточно взглянуть, как она напряжена. Бен вдруг вспомнил, как однажды перед экзаменом растирал Анджеле плечи, чтобы успокоить.
— Хочешь, я помогу тебе расслабиться?
Он начал осторожно массировать ей шею — и тут же ощутил, как Анджела сжалась под его прикосновением.
— Право, Бен, тебе не обязательно…
— Не обязательно. Но очень хочется.
Теперь он понял, чем пахнет от ее волос, — ромашкой. Должно быть, запах ее шампуня. Черт, может, все-таки не стоит к ней прикасаться?
— Ты только и делаешь, что обо всех вокруг заботишься.
— Как любая мать.
— Но иногда для разнообразия надо, чтобы кто-нибудь заботился о тебе.
— Послушай, — нервно пробормотала Анджела, — не надо. В самом деле не надо. Матери, как правило, сами о себе заботятся.
Придвинувшись ближе, Бен прошептал ей в самое ухо:
— Но ты ведь не только мать. Ты еще и женщина.
Анджела затаила дыхание.
Черт побери, он ведет себя, словно заправский ловелас! Так нельзя. Ведь это Анджела. Он не должен ее спугнуть — или, хуже того, обидеть. Самое большее, что ему от нее нужно, — поцелуй.
— Расслабься.
— Я стараюсь, — задыхаясь, прошептала она.
— Плохо стараешься.
— Бен, пожалуйста, хватит!
Бен убрал руки.
— Тебе больно?
— Нет, — еле слышно ответила Анджела. — Но все это может… может… закончиться…
— Чем-нибудь очень хорошим. — Бен погрузил пальцы в ее густые волосы и принялся массировать кожу головы. Боже, как хорошо! — Вот так… тебе нравится?
Анджела обмякла. С губ ее сорвался вздох.
— Да, но…
— Хочешь, чтобы я прекратил?
— Да… нет.
Так он и знал! Бен улыбнулся.
— Тогда я продолжаю.
— Да, пожалуйста, — пробормотала Анджела.
— Я сделаю все, что ты хочешь, — тихо проговорил Бен.
— Это обещание? — откликнулась она мгновение спустя.
Ее вопрос повис в воздухе. Анджела могла лишь надеяться, что полутьма гостиной скрывает густой румянец на ее щеках. Она не верила своим ушам: неужели эти слова вырвались из ее собственных уст? Господи, сколько лет она уже ни с кем не кокетничала!