— Хочешь молока с печеньем? — Анджела пододвинула к нему тарелку…
— Спасибо, не откажусь.
Они ели печенье в молчании, под завывание метели за окном.
Наконец Бен вытер рот салфеткой.
— Я хотел тебе сказать: теперь я понимаю, почему ты не хочешь рассказать правду Филипу и Эбби.
— Действительно понимаешь?
— Им будет трудно смириться с этим известием. Поэтому я готов подождать.
Анджела отпила молока и аккуратно вытерла губы.
— Спасибо. Ты не представляешь, что это для меня значит.
В ее глазах читались радость и благодарность, и Бен сожалел только об одном — что не может сделать для Анджелы большего.
— У Ларри уже есть два дедушки и две бабушки, так что знакомство с третьей парой можно отложить.
С лица Анджелы испарилась улыбка.
— Трех дедушек и трех бабушек у него никогда не будет, — ответила она, не поднимая глаз от стакана.
— Но мои родители…
— Мои родители отреклись от меня, когда узнали, что я беременна. — Голос ее задрожал. — Сказали, что я с самого рождения была для них источником разочарований и терпение их иссякло. И вышвырнули меня из дому.
Данбары всегда казались Бену занудами и снобами. Он знал, что и Анджелу, и ее старшего брата они муштруют по-черному. Но отречься от родной дочери… Такого он даже вообразить не мог.
— Как… как они могли?..
— Этот вопрос я задаю себе уже много лет. — Взор ее затуманился слезами. — С тех пор я их не видела. Через два месяца после выпускного вечера они переехали во Флориду. Ни разу не позвонили и не написали.
Через два месяца — значит, уже после того, как его родители перебрались в Брайтон… Неудивительно, что он ничего не знал. Бедная Анджела! Как же тяжело ей пришлось! А его не было рядом…
— А Ларри?
— Ларри никогда их не видел. Они предпочитают делать вид, что нас обоих нет на свете. Это… знаешь, это очень тяжело.
— Представляю, — пробормотал Бен, хотя, по совести сказать, не представлял, как такое возможно.
— Мои родители никогда не любили Дейла. Вечно твердили, что от него одни неприятности. А вот ты им нравился. И, когда я сказала, что беременна, мама начала кричать, что напрасно разрешала мне водиться с Дейлом, надо было мне встречаться с тобой, вот ты — тихий, приличный мальчик и никогда не довел бы девушку до беды… — Она горько рассмеялась. — Смешно, правда?
— Прости меня, Энджи.
Она с напускным безразличием пожала плечами — но Бен видел, как нелегко дался ей этот жест.
— Я не могу заставить твоих родителей передумать, но обещаю, что мои папа и мама полюбят Ларри. У него будут два заботливых дедушки и две любящие бабушки. Даю слово.
— Спасибо. — Ее невеселая улыбка тронула его до глубины души. — Это очень много для меня значит. И для Ларри, конечно, тоже.