— О чем ты думаешь? — спросила Синди.
— О тебе, конечно, — ответил он, ласково перебирая ее волосы.
— Сейчас твоя улыбка выглядит какой-то хищнической, — сказала она и улыбнулась.
Говард поцеловал ее в шею.
— Что ж, может быть, ты и права. Я как раз ощущаю себя хищником.
— Неужели? — засмеялась женщина и отдернула руку, как бы испугавшись. Но тут же в блаженстве закатила глаза, потому что он языком дотронулся до ее плеча, и, опустившись ниже, начал медленно ласкать соски. Она страстно выдохнула:
— О Говард…
И он стал целовать ее тело, прокладывая путь сверху вниз по шелковистой коже. Синди с готовностью открылась навстречу, желая, чтобы он опять вошел и заполнил ее всю.
И когда это произошло, застонала, стараясь отыскать ртом его губы… Их наслаждение было огромно, неистово, оглушительно. Оба захлебывались в сверкающих волнах страсти, растворяясь в море сладостного счастья и любви.
Потом оба лежали, обнявшись, и молчали. Не слишком ли стремительно развиваются события? — спрашивал себя Говард. Может быть, не стоило гнать лошадей, а надо было продвигаться вперед понемногу, шаг за шагом? Отличительными чертами его характера были расчетливость и терпение. И все же, если он чувствовал, что стоит на правильном пути, хладнокровие отступало на второй план. Утомительное ожидание только тяготило его.
Говард решил, что сейчас следовало убедиться в том, что Синди не хочет, чтобы он уходил. Если она пожелает просидеть, разговаривая всю ночь напролет, чтобы таким образом отвлечься от грозы, все еще бушевавшей за окнами, что ж, замечательно. За то время, пока они знакомы, накопилось немало подходящих тем для беседы. Если ей захочется как-то иначе развлечься, он не будет возражать.
Синди не двигалась, дышала ровно, и Говард, взглянув на нее, убедился, что она спит. Ничего, у них потом будет много времени, чтобы обо всем поговорить, а сейчас одно только ощущение того, что женщина умиротворенно заснула, тесно прижавшись к нему, доставляло огромную радость. Обняв ее, он прикоснулся к ней щекой и замер, боясь разбудить. В этот момент снаружи сверкнула молния, и Говард испуганно взглянул на Синди. Но та даже не пошевелилась.
— Спокойной ночи, дорогая, — ласково прошептал он и стал тоже медленно погружаться в сон.
Какое-то насекомое, видимо, муха или комар, ползало по ее плечу. Синди смахнула его, пробормотала что-то сквозь сон, потом, попыталась, не открывая глаз, взять вторую подушку, которая, как всегда лежала рядом, чтобы накрыть ею голову. Будильник молчал, так что вставать было еще рано… Странно, подушка оказалась слишком тяжелой, или ее что-то крепко держало.