— Верно, — согласилась Торелли. — Я даже предлагаю, нет, настаиваю, чтобы он был дирижером «Волшебной флейты» в «Ковент-Гарден». Ты знал, что я буду исполнять арию Королевы Ночи?
— Мне сказал Дермот Дин. Остальные исполнители из театра?
— В основном да. Кроме Мишель Ларо, которая будет исполнять роль Памины. Помнишь, мы слышали ее в Канаде?
— Конечно, она хорошая певица.
Оскар сухо улыбнулся и сказал:
— Думаю, это предложил не Джулиан?
— Нет. Но после уговоров он согласился. Не смотри так, словно тебе одному все известно, — добавила Торелли, когда машина подъехала к кварталу, где находилась ее квартира. — Я тоже умею догадываться. Но, несмотря на то, что он был увлечен и получил отказ…
— Милая Джина! Кто тебе это сказал?! — воскликнул дирижер.
— Я сама сделала выводы, — величественно произнесла Торелли.
— И неверные, — отрезал Уоррендер. — Могу уверить тебя, что, за кем бы ни охотилась Мишель Ларо, это был не Джулиан Эветт.
— Тогда кто? — с настойчивым любопытством спросила Торелли.
— Забудь об этом, — засмеялся дирижер, подал певице руку и любовно расцеловал ее в обе щеки. Когда подъехала машина с Лизетт и вещами мадам, он попрощался с Николой и вернулся к своей молодой жене.
— Мужчины всегда думают, что только им все известно, — раздраженно заметила Торелли, когда они вернулись в квартиру. — Но я-то уверена, что права.
После этого Никола совершенно позабыла об этом разговоре. В течение всей следующей недели она была очень занята. В их отсутствие накопилось много писем, к тому же надо было решить вопрос со сценическими костюмами, париками, встречами с прессой и тому подобным. Торелли была в прекрасном настроении, поэтому Никола, не посещавшая первых репетиций, сделала вывод, что все идет гладко.
Лизетт, которая повсюду сопровождала мадам, могла сообщить немного. Правда, однажды она соизволила заметить: «Мадам находится в хорошей форме».
— Ей нравится петь с мистером Уоррендером, правда? — спросила Никола. — Хотя, думаю, любому бы понравилось.
— Если только он знает свое дело, — мрачно ответила Лизетт. — Он настоящее чудовище, если разозлится. Я сама видела, как он уничтожил чересчур самонадеянного любителя.
Решив, что эти слова не следует понимать в прямом смысле, Никола принялась с нетерпением ожидать следующей репетиции. К тому времени Джина стала все больше нервничать, однако четко разъяснила Николе задачу.
— Садись в зал, — приказала она, — и внимательно слушай. Если что-нибудь непонятно, смутно или не вливается органично в характер, запиши и потом мне скажи.
— Вы просите меня критиковать вас? — в ужасе спросила Никола.