В это время вошла виновница ее волнений с чашкой чая и двумя таблетками аспирина. Гейл, сидя на кровати, вежливо встретила это проявление заботы.
— Благодарю за аспирин, — сказала она. — Голова все еще слегка побаливает.
Хильда серьезно посмотрела на нее:
— Вам повезло, что вы так легко отделались. В этих маршах протеста мало толку. Вполне возможно, у людей, которые участвуют в них, благие намерения, но, как известно, такими намерениями вымощена дорога в ад.
Гейл пожала плечами и запила аспирин чаем.
— Надо же было чем-нибудь заняться в воскресенье утром. Было так скучно. — Хильда неодобрительно посмотрела на нее, и Гейл решила сменить тему разговора: — Не понимаю, почему папа не пишет и не звонит. Вы получали от него весточку?
— Я? — Хильда была удивлена. — Почему вы спрашиваете об этом у меня?
Гейл посмотрела в чашку.
— Я только предположила. Так странно, что от него нет никаких известий.
— Не стоит волноваться, — сказала она спокойно. — Если бы что-нибудь случилось, нам бы сообщили. Возможно, он хочет обрадовать вас своим внезапным приездом.
Когда Хильда Ламберт ушла, Гейл подумала, что ее отец симпатизирует не такой уж плохой женщине, однако не собиралась менять свое отношение к домоправительнице. Гейл не допускала и мысли, что Хильда когда-нибудь может стать ее мачехой.
Пронзительный звонок телефона нарушил ее мысли. Это был Тэдди.
— Мы не сможем видеться некоторое время, Гейл. Я сейчас с матерью гощу у ее друга в провинции. Увидимся, когда вернусь.
Гейл не удивилась, услышав эту новость. Миссис ван Элдин теперь будет спокойна за своего сына, которого она избавила от искушения посетить казино или увидеться с Гейл. Впрочем, Гейл особенно не расстраивалась. Тэдди сам виноват, что мать так опекает его.
Положив телефонную трубку, Гейл задумалась, какое отношение к этому событию имеет сводный брат Тэдди Ланс. Она все больше приходила в уверенность, что здесь не обошлось без его вмешательства.
Рано утром вернулся домой Морис Пемблтон. Гейл бросилась в его объятья, и он с большой нежностью поцеловал ее.
— Ну, как дела, моя крошка? Чем ты занималась в мое отсутствие?
— Папа! — воскликнула она. — И ты так приветствуешь меня! — Она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в загорелую щеку. — Пойдем, за чаем ты расскажешь мне, почему ни разу не написал и даже не позвонил. Это очень скверно с твоей стороны!
Он обнял ее за хрупкие плечи.
— Бинз, пожалуйста, подайте чай, — весело сказала Гейл, когда слуга прошел мимо них с чемоданами.
В столовом зале Морис Пемблтон уселся в свое любимое кресло и выбрал сигару из коробки, которую поднесла ему дочь. Счастливая Гейл уселась прямо у его ног, наблюдая, как он с наслаждением закуривает, небрежно развалившись в кресле.