— Иди, дорогая, — мягко настаивал отец. — Мне неприятно думать, что я порчу тебе такое хорошее развлечение.
— Ты не портишь. — Она пристально посмотрела на отца.
Морис Пемблтон перевел взгляд на Ланса и криво улыбнулся:
— Это бесполезно, Ланс. Когда у моей девочки такой взгляд, ее невозможно переубедить.
— Охотно верю, — сказал он, растягивая слова. — Слишком вы ее балуете. Хотелось бы мне получить вашу дочь на перевоспитание, Морис. Месяца хватило бы, ручаюсь, и результат мог бы удивить вас.
Морис Пемблтон засмеялся. Но Гейл молчала. От его неприкрытого нахальства у нее раскраснелись щеки, глаза заблестели от обиды. Кровь застыла в ее жилах, когда она осознала брошенный ей вызов. Отец отнесся к его словам как к шутке, он и понятия не имел, что Ланс говорил все всерьез.
Хорошо, он ей не друг и никогда им не будет. Она ответила быстро, с чувством триумфа:
— Как удачно для меня. Однако, — продолжала, она преисполнившись отваги, — если вам скучно, две норвежские девушки — это как раз то, в чем вы нуждаетесь.
— Вы правы, с ними не соскучишься. Разве не так?
Гейл почувствовала себя оскорбленной его едкими словами. Она испытывала бурю эмоций, негодование и странная, необъяснимая боль душили ее. Немедленно ее женская сущность собрала последние силы на то, чтобы скрыть эту боль.
— Откуда мне знать? — ответила она с кажущимся легкомыслием. — Я же не опытный светский лев.
Морис Пемблтон хихикнул. Ланс, поставленный в затруднительное положение ее последним замечанием, повернулся к подошедшему сэру Бонару.
— Кто еще с нами? — спросил он добродушно. — Мы уже отправляемся.
Морской путь от Ставангера до Бергена пролегал между островами изумительной красоты. Крошечные жилые постройки гнездились высоко в скалах, поросших соснами, и были похожими на яйца в зеленых мшистых гнездах. Снег сверкал глыбами сахара на пиках гор. Когда путешественники проплывали мимо, рыбаки приветственно махали их шлюпке. Но кульминационным моментом поездки было их прибытие в гавань; как только они приблизились к Бергену, море мерцающих звезд, похожих на драгоценные камни, вспыхнуло в фиолетовом северном небе.
Гейл видела подобные картины прежде, и все же всякий раз зрелище звездного неба наполняло ее восхищением. Берген был шумным городом, утопающим в цветах. Сэр Бонар сопроводил своих гостей к одной из наиболее дорогих гостиниц, где играл первоклассный оркестр и можно было потанцевать.
На обед подали белую куропатку в сливочном соусе, приправленном пряностями, русскую гороховую кашу с клюквенным желе, салат из лосося, блины, фрукты и мороженое, а также восхитительное бренди.