— Это вы принесли меня сюда? — спросила она слабым голосом — приходилось делать усилие, чтобы говорить.
— Можно и так сказать. Как вы себя чувствуете?
Она закрыла глаза и покачала головой в попытке остановить слезы.
— Я ничего не чувствую. Вы здесь с того момента, когда меня принесли?
— Не совсем.
Ее мозг не прояснился настолько, чтобы понять.
— Не совсем? — эхом повторила она.
— Вы были больны в течение двух недель.
Гейл слушала его отвлеченно, вспоминая руку, которая не пускала ее из жизни, когда темнота и боль тянули в небытие.
— Бедный папа! Он, должно быть, ужасно устал сидеть здесь и все время держать мою руку. Где он теперь?
Ланс ответил не сразу:
— Я не хочу расстраивать вас, но вы можете припомнить то, что случилось до аварии?
Гейл задрожала. Она вспомнила все снова: как она тихо открыла дверь кабинета, вошла…
— Пожалуйста, я не хочу говорить об этом, — простонала она.
— Как вы оказались на автостраде? — мягко и настойчиво спросил он.
Ее губы едва двигались.
— Я была так несчастна.
— Несчастны? — продолжал он расспросы. — Но почему?
Гейл неохотно проговорила:
— От бабушки пришла телеграмма. С дедушкой в Танжере произошел инсульт. — Она сделала паузу, затем поспешно спросила: — Папа там сейчас, правда? Он поехал, чтобы увидеть дедушку. Он очень болен?
Ланс наклонился вперед и положил свою руку на ее лоб, в глазах его было какое-то странное выражение. Затем он выпрямился.
— Ему некоторое время, как и вам, необходимо побыть в постели.
— Я не буду долго здесь оставаться. Я чувствую себя намного лучше. Хотя и не чувствую ног. Они оцепенели, вероятно, от долгого лежания.
Он покачал головой и грустно улыбнулся:
— Держитесь, вы должны мужественно отнестись к тому, что я скажу. Лучше сообщить вам теперь, чем вы сами узнаете позже, и, безусловно, достаточно скоро.
Ее лицо побледнело, а синие глаза грустно смотрели на Ланса, напоминая ему глубокие озера с темно-синей водой.
Он хочет сообщить об отце и миссис Ламберт, конечно. Он имеет в виду их. Гейл сжала руки, ее губы дрожали. Она хотела остановить его, сказать ему, что она знать ничего не хочет. Потом его слова привлекли внимание Гейл. Ланс говорил об автомобильной катастрофе.
— Когда вас выкинуло из машины, вы при падении повредили позвоночник. Поврежден его ствол, защищающий спинной мозг, разорвало нервные окончания, это и вызвало лихорадку.
Шепотом она спросила:
— Что вы хотите этим сказать?
— У вас временный паралич ног, который через какое-то время должен пройти. — Он заключил ее руки в свои. Мягко, чтобы смягчить удар, заговорил.