Гейл взяла коробочку и открыла. Она увидела пару бриллиантовых сережек.
— Они изумительно красивы, — прошептала она, но горло ее пересохло, когда она вспомнила, как недооценивала мать Тэдди.
Ланс оторвался от сигареты и достал из внутреннего кармана пиджака маленький продолговатый предмет. Безусловно, это случайность, что он хранил собственный подарок у своего сердца. Просто совпадение.
— А теперь подарок от меня. Я должен настоять, чтобы вы приняли его, хотя бы из соображений приличия. — Гейл не смогла воспротивиться Лансу, когда он достал изящные золотые часы из коробочки и закрепил их на ее запястье. — Я заметил, что вы разбили ваши часы в аварии, и взял на себя смелость приобрести для вас эти. — Поднеся ее руку к своему уху, он послушал ход часов и сравнил время по собственным. От такой близости нервы Гейл напряглись до предела, и она замерла, с волнением наблюдая, как он притягивает ее запястье к себе и вдыхает его запах. — Хорошие духи, — заключил он, растягивая слова. — Какие? Позвольте мне угадать. Это, конечно, французские духи и очень дорогие. Подарок от какого-нибудь дружка?
Гейл хотелось сказать, что он угадал, но она передумала:
— Да, хорошие. Мой отец купил их, когда в последний раз был в Париже, — проговорила она и вздрогнула при воспоминании о том, что в тот проклятый день он летел в Париж.
Ланс прикоснулся губами к ее запястью, а она думала, утешает ли он ее или просто растроган красотой вечера. Когда его губы переместились чуть выше, Гейл затаила дыхание и ждала, что последует за этим. Сердце учащенно билось, она закрыла глаза. Но в следующий момент она почти почувствовала его внезапное отрезвление. Он резко выпрямился и отстранился от нее.
— Пойдемте, — сказал Ланс, выпуская ее руку. — Ваши гости уже скучают без вас.
Гейл была потрясена. В течение одного волшебного мига она была уверена, что ее любовь взаимна. Теперь девушка горестно сознавала, что в нем никогда не было любви к ней.
Отворачиваясь от него с все еще закрытыми глазами, она хотела поскорее уйти, но в спешке зацепилась плечом за угол стены. Дернувшись, она чуть не потеряла равновесие, и немедленно его руки подхватили ее.
— Гейл! — сказал он, поворачивая ее к себе лицом. — Сильно ударились?
Никогда еще она так не радовалась полумраку, благодаря которому удалось скрыть подступавшие слезы. Она отрицательно покачала головой. Время как будто остановилось. Он глядел в ее глаза с тревогой, потихоньку притягивая ее к себе и сжимая объятия. Его лицо стало ближе к ней. Его губы искали ее губы, а теплое дыхание уже почти касалось ее рта. Но прежде чем их губы успели слиться, он отодвинулся с резким вздохом. Он постепенно отстранялся, все еще не выпуская ее из объятий. Выражение лица было бесстрастным, не считая нервно бьющейся жилки на шее. В голосе зазвучали знакомые насмешливые интонации, отрезвившие Гейл.