«Если», 2002 № 11 (Дивов, Борисов) - страница 121
С другой стороны, развитие генной инженерии и нанотехнологий может в обозримом будущем привести к тому, что надобность в подобных «инородных телах» вообще отпадет. Ведь главное не носитель информации, не «железо», а способ переработки информации. И если нейросеть имитирует человеческий разум, кто нам запретит так перестроить генный материал нашего организма (причем, не обязательно мозга), что фрагмент размером с бородавку заработает как «нормальный» кремниевый процессор? Наверное, полезно иногда переключаться от красот образного мышления на сухую логику вычислений. Кстати, не здесь ли находится разгадка феномена так называемых людей-счетчиков, которые за какие-нибудь секунды умудряются манипулировать огромными числами? Может, это своего рода спонтанное возникновение в нейронной сети мозга небольшого участка, организованного по образу и подобию калькулятора? Что будет, если носители таких улучшений с помощью широко применяемой ныне технологии «Голубой зуб» смогут подключаться к компьютерам без всяких проводов?
Есть подозрение, что ответ на эти вопросы мы получим в ближайшее время.
Не исключено, что ответ нам не понравится.
…Обеспамятев от страха и притом будучи отягощен спиртными напитками, стоял я безмолвен у порога, как вдруг господин градоначальник поманили меня рукою к себе и подали мне бумажку. На бумажке я прочитал: «Не удивляйся, но попорченное исправь». После того господин градоначальник сняли с себя собственную голову и подали ее мне. Рассмотрев ближе лежащий предо мной ящик, я нашел, что он заключает в одном углу небольшой органчик, могущий исполнять некоторые нетрудные музыкальные пьесы. Пьес этих было две: «Разорю!» и «Не потерплю!».
М. Е. Салтыков-Щедрин. История одного города.
Андрей Саломатов
ПОСТОРОННИЕ
И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали.
«Апокалипсис».
На три дня город словно сошел с ума. Толпы разряженных, подвыпивших людей заполонили все центральные площади, улицы и переулки. Ночь мало чем отличалась от светлого времени суток. Дневное светило не успевало завалиться за горизонт, как его сменяли миллионы уличных фонарей, тысячи бесконечных гирлянд самых разных расцветок, ярко освещенные витрины ресторанов, кафе и баров. Огромные голографические изображения кинозвезд возникали прямо над головами горожан, посылали им воздушные поцелуи и распадались на фонтаны разноцветных брызг. Сотни мощных прожекторов чертили в ультрамариновом небе замысловатые фигуры и надписи. Бегущие строки возвещали, кто из гостей кинофестиваля прибыл, где остановился и даже какого цвета у него лимузин. И весь этот праздничный тарарам сопровождался музыкой, треском фейерверков, разрывами петард и восторженными воплями толпы.