– Женщина, что там случилось? Почему стоим? – спросила, свесившись из окна, молодая блондинка с капризным, опухшим со сна, но все же красивым лицом.
– Машина на переезде заглохла! – сообщила Вера, радуясь своей осведомленности.
– Безобразие! – Блондинка взглянула на нее так, будто это именно Вера виновата в неожиданной остановке.
– Молочка не желаете? – проговорила Вера заискивающим жалким голосом. – Или ягодок?
– Знаю я твои ягодки! – фыркнула блондинка и с грохотом захлопнула окно.
Вера пошла дальше, снова остановилась около следующего вагона, запрокинула голову к окну.
В этом окне она увидела двух женщин – одна средних лет, довольно обычной наружности, с растрепанными со сна волосами, хотя глаза были совсем не сонные, а очень внимательные, другая…
Увидев эту другую, Вера застыла как громом пораженная.
Эти удлиненные карие глаза, коротко стриженные темные волосы, брезгливая складка возле узких губ…
Но это невозможно!
Она видела Лидию мертвой, видела в тот самый день, когда ее прежняя жизнь кончилась раз и навсегда. До сих пор, стоило Вере закрыть глаза, перед ее внутренним взором вставала одна и та же страшная картина – расплывающаяся по ковру лужа крови, разбитый затылок, неестественно подогнутая рука…
Это невозможно!
Но их глаза встретились – и женщина в окне заметно побледнела.
У Веры не осталось никаких сомнений – это Лидия, и Лидия ее тоже узнала.
Земля ушла у нее из-под ног. Руки разжались, бидон с молоком опрокинулся, молоко разлилось по сухой земле, земля быстро и жадно впитала его. Малина рассыпалась душистой горкой…
И тут из темноты появился Федор.
Увидев валяющиеся на земле бидоны, почернел лицом и заорал:
– Стервь! Потаскуха! Ты что ж это натворила?! У тебя руки из какого места растут? Да я же тебя…
– Не кричи, Федя! – тихо отозвалась женщина, торопливо собирая рассыпанную малину. – Не кричи, от людей стыдно. Я ягоды соберу…
– Ага, и молоко соберешь! – проговорил Федор раздраженно, но без прежнего запала, без прежней холодной ярости. Тихий, спокойный голос Веры лишил его уверенности.
А Вера и сама удивилась тому, что больше ничуть его не боится. И вообще больше никого и ничего не боится. Она подняла глаза к окну вагона и увидела, как коротко стриженная брюнетка резко, зло захлопнула окно и удалилась, бросив через плечо настороженный, недоверчивый взгляд.
И тут Вера вспомнила тот день, когда ее жизнь покатилась под откос, как сошедший с рельсов скорый поезд.
Точнее, ту страшную минуту, когда она стояла над телом Лидии, сжимая в руке окровавленный подсвечник и пытаясь понять, как такое могло случиться.