Она почувствовала, что его гнев начал спадать и здравый смысл берет верх.
— Хорошо, пусть пока все идет как шло, но я этого так не оставлю. — Майк посмотрел на часы. — Сегодня вечером у меня гости, так что приглашаю вас. А потом отвезу вас домой. — Он завел машину. — Кто-нибудь из моих людей помоет вашу машину, а утром я распоряжусь перегнать ее к Мире.
— Но у меня нет с собой вечернего платья, не могу же я появиться на людях в таком затрапезном виде! — в ужасе воскликнула Гриер.
Майк оценивающе взглянул на девушку и улыбнулся, когда на ее щеках внезапно проступил яркий румянец.
— Ну, если для вас это затрапезный вид, то я от него в восторге. Не волнуйтесь, там только свои. Просто соберутся несколько человек, которые у меня работают.
Как обнаружила Гриер, атмосфера на местных званых ужинах была очень демократичная, что вообще было характерно для островитян. Хотя особняк Фентонов и стоял на возвышенности, его обитатели не возвеличивали себя над более бедными жителями. Их объединяла общая земля сказочного острова. Гриер очень любила местных жителей, и у нее с самого первого дня было чувство, что ее здесь приняли как свою, поэтому девушка без колебаний решила познакомиться с гостями Майка.
Ее посадили между мужчиной интеллигентного вида с огненно-рыжими волосами и высоким лбом, который оказался архитектором, и грациозной красавицей лет тридцати с небольшим.
Гриер искренне полагала, что Сибил Майер прекрасный дизайнер. Во время трапезы она восторженно похвалила оформление дома Бончелли, описав, в каком восхищении была Мира.
— О, я так рада, что ей понравилось, — улыбнулась Сибил Майер. — А вы, наверное, та самая юная леди, которую она привезла с собой из Лондона? Мне ужасно жаль, что я не смогла посетить ваш первый прием, но я только вчера вернулась из Парижа. Пришлось послать письмо с извинениями. Вы долго пробудете на острове?
Гриер сообщила, что останется до конца месяца. Она невольно вспомнила, как Джон Бончелли описал одним словом женщину, сидящую сейчас рядом с ней, — «потрясающая». Но Сибил была даже больше, нежели просто потрясающая. Она была невероятно, ослепительно хороша, и даже блеск чудесного жемчужного ожерелья казался тусклым по сравнению с белокурыми волосами своей хозяйки. Глубоко посаженные серые глаза сияли мягким светом. Майк представил Сибил как миссис Майер, но Гриер не заметила у нее обручального кольца.
Гриер понимала, что она, наверное, достигла многого в своей профессии, раз так рано поднялась до самых вершин. Гриер восхищалась ее авантюрным духом, хотя первое место в ее системе ценностей занимали дом, дети, а уж потом карьера. Деловые женщины вызывали у Гриер отторжение своей жесткой хваткой и самоуверенностью. Всегда безупречно одетые, ухоженные, аккуратные, они производили такое впечатление, словно только что вышли из витрины магазина, где были выставлены напоказ. Сибил Майер, в сущности, не была исключением из этого правила. Чувствовалось, что ее ослепительная улыбка была только оружием и что где-то по дороге эта красавица утратила мягкость и женственность.