— Почему? Я же безопасна. Вы сами это сказали.
— Я не сказал, что безопасна. Все женщины опасны.
— Жестокие слова. А может, вам будет легче, если вы не станете бояться хотя бы некоторых людей? Меня, например. Вы мне друг, а я хочу стать вашим другом.
— Почему — стать? Вы есть.
— Вы не подпускаете меня ближе, — покачала она головой.
— Так спокойнее.
— Вам или мне?
— Вам, Шарлотта. Я — выжженный дом. Мне нечего дать людям. Поверьте.
— Нет. Вы уже дали мне свою дружбу и понимание.
— Возможно. Но я не могу дать женщине чувств. Больше никогда. Все это уже было, но у меня уже давно нет никакого желания ничем себя связывать с другим человеком. Да и пользы в этом мало.
— Но вы же не можете вообще вычеркнуть из жизни все личные отношения. Что с вами произошло? Жить одному холодно!
— У меня была масса «личных отношений», как вы говорите, с детства, а потом, до самой своей смерти, жена не принесла мне ничего, кроме несчастья, конфликтов и боли. Теперь для меня все — работа, а не люди. Конечно, в этом виноваты не только другие, но и я сам. Теперь я предпочитаю прохладу — лучше думается.
— Значит, все слухи про вас и Кейт… только слухи?
— До чего же болтливы женщины!
— Вовсе нет. Просто всех очень интересует история, которая может кардинально изменить жизнь в Херонсбридже, а так как вы ни о чем не рассказываете, остается только догадываться.
— И что это за догадки?
— Что вы женитесь на Кейт. Но теперь я вижу, что мы ошиблись.
— Вовсе не обязательно. Кейт может иметь те же взгляды на жизнь, что и я. Она тоже холодный человек. Словом, брак по расчету.
— Как это хладнокровно!
— И разумно, — отозвался он неожиданно иронически, хотя до сих пор был мрачно-серьезен.
— Так что же, это предположения или планы?
— Когда я рассмотрю все плюсы и минусы, Шарлотта, — отозвался он, — то сделаю соответствующее заявление.
— Что вы за человек, Майк! Я вам это запомню, — воскликнула она, протягивая замерзшие ноги к огню. — Слава богу, что мы нашли Робина. Я даже не заметила, что оцарапалась, все вспоминала тот глубокий омут у моста.
— Я тоже.
— Бедная Нора, она так перенервничала, что накричала на всех, — продолжала гнуть свою линию Шарлотта.
— Слишком много энергии. Ей скучна сельская жизнь. А скучающая женщина невыносима.
— И что же вы предлагаете? — Их взгляды встретились, и Шарлотта догадалась, что они понимают друг друга.
— Это проблемы Ральфа, — ответил Майк наконец. — У меня связаны руки. Какой-нибудь романчик мог бы развлечь ее, но это нарушило бы привычное течение холостяцкой жизни, полной плюсов, как вы уже поняли.