— Он спит.
— Что, если…
— Он не проснется.
— Но мы не можем…
— Еще как можем.
Никогда до сих пор не ощущала она такой интимной близости.
Внешне холодная, она вся горела внутри. Приятно заполненная и внутренне ласкаемая изумительным, просто невероятным эротическим натиском.
— Я…
— Поцелуй меня, — тихо попросил он.
Она дала волю своим тайным мечтам о нем, и вожделенному голоду, и яростному желанию, с восхитительной лихорадкой испытала боль, которая успокаивалась, смягчалась, умиротворялась…
Позже, когда огонь почти угас, а чувственная буря превратилась в легкий бриз, она положила голову на его грудь.
— Мне нужно идти. Крис может спуститься.
— Ах! — Он поцеловал ее в щеку, но не отпустил и не покинул святая святых ее тела.
Она чувствовала его в себе и вокруг всей себя. Она вдыхала его запах и ощущала его всей душой. Но была слишком утомлена, чтобы спорить с ним. Слишком ленива, чтобы двигаться…
— Мам?
С трудом расслышала Шер голос сына. Она была такая сонная, ей было так уютно. В панике она открыла глаза, сообразив, что мальчик стоит рядом с ней, все еще лежащей на кушетке, где она заснула после того… после того, как была со Стивом.
— Сынуля!
В отчаянии она огляделась, но никого рядом не было. На софе она лежала одна. Даже ее халат был подпоясан, а одеяло аккуратно подоткнуто, чтобы нигде не поддувало.
Крис уже оделся, готовый отправиться в школу.
— Ма, можно мне съесть кукурузные хлопья? Скоро приедет мистер Кули.
— Конечно, — быстро ответила она.
Стив не из тех, кто стал бы прятаться в стенном шкафу, сообразила Шер. Он просто тихо ушел — аккуратно, скромно.
Она потянулась к сыну и обняла его.
— Что это ты? — удивился он.
— Да ничего. Просто я люблю тебя. Пойдем, я накормлю тебя чем хочешь.
Он едва успел закончить завтрак, когда Шерил услышала клаксон Кена. Она вышла с Крисом на улицу, быстро поцеловала сына в макушку и помахала учителю, который весело ответил ей тем же.
Когда они уехали, она поджарила себе тост и сварила кофе, радуясь своему хорошему настроению. Она ждала, что появится Стивен, но его не было. Поэтому она задвинула засовы на двери, поднялась наверх и долго нежилась в теплой ванне. Увидев свое отражение в зеркале, она улыбнулась мечтательному выражению своих глаз.
— Отлично отлюбленная! — громко рассмеялась она.
К тому времени, когда она закончила мыться, было уже почти одиннадцать, а работать ей не хотелось. Поколебавшись, она решила прогуляться к замку. Он пришел к ней ночью — неважно, в каком виде, поэтому она тоже протянет ему оливковую ветвь и пойдет к нему сейчас.