Контраст между льдом своих пальцев и жаром его тела заставил сердце Паломы биться сильнее. Облизнув пересохшие губы, она отступила назад, но недостаточно быстро. Джон внезапно крепко стиснул ее запястье сильными пальцами, как тисками.
— Мы?! — воскликнул он с лицом, перекошенным от злобы. — У тебя нет здесь будущего, Палома!
— Знаю, — прошептала она, завороженная ледяным взглядом его сузившихся глаз.
Напряжение между ними росло, и когда его бледно-голубые глаза встретились с ее зелеными, расширившимися от ужаса, Палома поняла, что бешенство, охватившее мужчину, стоявшего вплотную к ней, перерастает в другое чувство.
— Нет! — вскрикнула она, вырвав руку, и побежала по лестнице. Но Джон догнал ее, схватил за плечи и повлек за собой. Испуганная, с отчаянием жертвы женщина попыталась вывернуться, но, взглянув в его глаза, прочла в них такое желание и такую страсть, что страх исчез и она покорилась.
Больше не было хищника и его добычи. Игра закончилась, охота прекратилась, и между ними протянулась невидимая, древняя как мир нить, связывающая мужчину и женщину.
…Рот Джона вначале был грубым и ненасытным, будто хотел наказать ее. Но жертва подчинялась без сопротивления. И он сумел разбудить в ней странное, ранее не изведанное ощущение, прятавшееся так глубоко, что добраться до него было нелегко.
Палома, охваченная волшебством момента, позволяла ему все, забыв об осторожности. Она едва заметила, как он поднял ее на руки, потому что всем своим существом воспринимала прикосновения Джона и быстрые удары его сердца. Но неясные очертания знакомых предметов развеяли чары, пробудив воспоминания. Высвободившись из его объятий, Палома огляделась. Они были в той самой комнате.
Все осталось прежним, кроме кровати. Вместо медной, которую так любила Анна, стояла старинная деревянная, отполированная заботливыми руками и годами. Она не подходила для этой бело-голубой спальни, украшенной позолотой, шелком и статуэтками херувимов.
— Я нашел ее у антиквара, — сказал Джон, будто читая ее мысли.
Эта новость развеяла последние опасения Паломы. Улыбаясь, она приблизилась к Джону и поцеловала его со страстью и желанием, не в силах больше таить их в себе. Только он, думала женщина, погружаясь в мерцающий туман, только этот мужчина.
— Палома, — хрипло проговорил Джон. — Сколько ты ждала этого? Вечность, как и я? Хотя нет, ты не скучала в своей прежней жизни, в работе, среди любовников?
— Неважно, — ответила она, останавливая его мягким прикосновением к губам. — Ничто не имеет значения, кроме этого дома и тебя.