Палома Далтон, закончив макияж, посмотрела на часы. Через двадцать минут придет такси. Еще несколько месяцев, и напряженная жизнь кончится. Боже, как она будет счастлива! Ей нравилось быть моделью, вызывать восторг публики, но при условии, что так будет не навсегда.
Она достала зеркало и стала беспристрастно рассматривать лицо, известное миллионам читателей журналов, ставшее идеалом женской красоты для целого поколения.
Мировая слава вскружила голову многим, но только не Паломе. За последние десять лет она приобрела здоровый цинизм. Еще в начале карьеры Палома стала первой моделью нового типа. Высокий рост, изящное телосложение и полупрозрачная кожа, лицо с восточными чертами и золотистыми веснушками стали как бы символом последнего десятилетия.
Один оклендский фотограф однажды, выбрав удачный ракурс, настоял на том, чтобы она, с высокой прической, позировала ему в профиль. Загадочность сирены с глазами, полуприкрытыми тяжелыми веками, в сочетании с общим мягким североевропейским обликом произвели настоящий фурор. Именно эта фотография изменила весь ход ее жизни, перенеся Палому из безвестности к высотам международной славы. Так она нашла свой образ: худенькая высокая девушка лет семнадцати, с полуобнаженным бюстом и красивой прической, тщательно созданной талантливыми парикмахерами.
И тем не менее ее время подходило к концу. Выросли новые мальчики и девочки, жаждущие покорить мир моды. Палома же собралась стать самой обычной молодой женщиной с немалыми, однако, сбережениями.
Откинув копну шелковистых, слегка вьющихся золотистых волос, она на минуту задумалась. Уйти в безвестность вряд ли удастся так скоро.
За окном шумел огромный город. Потоки машин, гудящих и плюющихся выхлопными газами, переполняли улицу.
Наконец зазвонил телефон.
Палома ждала этого звонка. Она подняла трубку.
— Алло?
— Палома Далтон? — спросил мужской голос с резким новозеландским акцентом.
У нее перехватило дыхание. Она судорожно сглотнула и стала машинально теребить медальон, висевший на тоненькой золотой цепочке, который, так же как и высокая прическа из волос цвета янтаря, стал неотъемлемой частицей ее образа.
— Да, это я, — взволнованно проговорила женщина.
Не признаваясь себе самой, десять лет она ждала этой минуты. А в течение последних пяти лет еще и занималась активными поисками. В прошлый раз Ник сообщил ей имя, приближавшее ее к цели.
— Я нашел их. — Ник всегда старался говорить невыразительным, сдержанным тоном, как и подобает хорошему частному детективу, но сейчас он не мог скрыть ликования. — Анна и Джон Патерсоны. Живут неподалеку от Тунеатуа…