Михай как был, так и остался отстраненным. Не знаю, где витали его мысли. Наверное, где-то далеко отсюда... В далекой-далекой галактике... Или в другом измерении. Веяло от него фатализмом в духе дзен-буддизма. Нет, у парня явно мозги набекрень пошли. По-хорошему, ему надо хватать Ядвигу под мышки и на курорт, нежиться под солнышком, пить «боржоми» или что там вместо него, приводить нервы в порядок. А самое страшное — всеми фибрами чувствую, что добром это не кончится.
С ним как на пороховой бочке — не знаешь, когда рванет. Было бы плевать на парня — спокойно отошел бы в сторонку и не вмешивался бы, но я не могу так поступить — это мой человек, мой подчиненный, возможно, даже друг, хоть и не хочется разбрасываться такими терминами.
Драгун вроде и не проснулся. Лицо как было снулым, таким и осталось, глазки-щелочки, брови чуть на нос не опускаются. Сидит в седле, зевает, ладошкой рот похлопывает. Дескать, утомили меня ваши разборки. Потрясающее самообладание у человека, а может, хмель не успел выветриться? Знавал я героев, которым после второй бутылки — море по колено, а прапорщик не то что одной бутылкой — ведром не ограничился. У Чижикова аж слюнки текли, на драгуна глядючи, как у собаки на сахарную косточку, хорошо хоть я присматривал и деньги на всякий пожарный случай отобрал, потому что дошедший до определенной кондиции пьяный дядька мог стать очень большой проблемой. С него б сдалось разгромить постоялый двор.
— У вас, вижу, лошадок с собой аж по две штуки на брата. Может, поделитесь? — продолжал вопрошать бородатый разбойник. — Деньжата, ежели имеются и карманы оттопыривают, сюда кидайте. Я не гордый, с землицы подниму, за здоровие ваше и живот в кабачке выпью.
Разбойник по-прежнему рисовался, но была в его игре какая-то фальшивая нотка, которая слабенько, но ощущалась. Похоже, драгун прочувствовал это первым.
— У меня с собой только это. — Он достал из-за пазухи белую тряпицу и показал издалека.
Рыбка моментально клюнула на нажив ку. Конкистадоры подкупали индейцев стеклянными бусами, этот повелся на нечто загадочное и завернутое в белую материю.
— Что это у тебя? Покажь, — заинтересовался разбойник, разом забывший об осторожности.
— Не могу, очень приватная вещица, — с такой деликатностью в голосе сказал драгун, что все поверили — там и вправду что-то очень личное и дорогое.
— Стесняешься? — удивился заинтригованный разбойник. — Ладно, сюда тащи.
— Секунду. — Драгун спрыгнул с коня, вразвалочку подошел к бородачу, спокойно протянул ему тряпицу и вдруг неожиданно ловким движением, будто всю жизнь отрабатывал, оказался у него за спиной, одной рукой зажал горло, а вторую с остроконечным, похожим на шило ножом поднес к беззащитному боку.