Вроде всё, как будто хеппи-энд.
Ан нет, опять-таки, друзья. Перелистала я однажды нашу книгу и поняла, что очень многого я недоговорила. И в заначке материала у меня осталось до черта, и работа, что ни смена, свежим вздором радует. У нас, что ни дежурство, то сюжет…
В общем, содрогнулась я — и написала продолжение.
А что совсем смешно: хотите — верьте, не хотите — доверяйте, но вот терзает меня смутное сомнение, что даже и на этом «Сказки „скорого“ врача» так просто не закончатся.
В конце концов, не сказки это — жизнь.
В тридевятом царстве, тридесятом государстве, в котором было всё не так, как врут и до сих пор, будучи в те незапамятные времена еще студенткой, устроилась я подрабатывать фельдшером на «скорую».
А как раз тогда Чернобыльская атомная станция рванула. Хорошо рванула, основательно. Не как какая-нибудь хилая японская Фукусима, а сразу же на пол-Европы с гаком. Под лозунгом «Советский мирный атом — в каждый дом».
Радиации народ, естественно, стремался. Чернобыльское облако до Ленинграда как бы не дошло, но продукты-то из тех краев всё равно на рынки попадали. Черешня «из-пид Таллинщины», например. Вроде бы дозиметрический контроль какой-то был, но поди в тогдашнем нашем царстве-государстве разбери, кто там что и каким местом контролировал.
В тот веселый период я и пришла работать на «скорую». Дружный коллектив подстанции на Васильевском, куда я угодила, состоял по большей части из людей интеллигентных, а потому дежурного крещения новичка посредством чая с пятью ампулами мочегонного я счастливо избежала. Как выяснилось позже, юмор у моих новообретенных коллег был куда своеобразнее.
На обкатку меня определили к давно сработавшейся бригаде, состоявшей из мрачного доктора и очень веселого фельдшера. Хорошая была бригада. К моему полному невежеству прожженные скоростники отнеслись с пониманием и пояснений не жалели.
После первого же вызова наш «рафик» лихо затормозил у Василеостровского рынка. Фельдшер заговорщицки шепнул мне на ухо:
— Спецзадание. Только для партийных. Ты член партии? Я растерянно помотала головой.
— Ну хоть комсомолка?
Я кивнула.
— Тогда ладно, только не треплись!
Я клятвенно пообещала.
Мы во всей своей скоропомощной форме по-деловому двинулись к фруктовым рядам: мрачный доктор с непонятным чемоданчиком в руках, фельдшер с прихваченной из машины простыней не первой свежести и я в кильватере, жутко гордая своей причастностью к каким-то важным тайнам.
Остановившись у лотка с черешней покрасивее, доктор поднял чемоданчик на уровень прилавка. Загадочный предмет немедленно заверещал.