Когда Кристиана прибыла в Вилуоки, реконструкция фермы была практически завершена и вся округа готовилась отметить это событие вечеринкой с танцами и барбекю.
Заинтригованная царящим в городке оживлением, она решила не торопиться с поездкой на ферму, а, сняв номер в мотеле, отправиться на разведку. Из случайно услышанных фраз в бакалейной лавке, салоне красоты и книжном магазинчике ей стало ясно, что ее догадка насчет убежища Патрика оказалась верна. Он действительно живет на старой ферме, ничуть не страдает и даже устраивает праздник. Как раз сегодня вечером. И Кристиана собралась принять в нем участие…
Уже подъезжая к «домику тети Пейдж», она воочию убедилась, что праздник намечается грандиозный по меркам городка. Вдоль ограды выстроилась вереница автомобилей, на которых прибыли гости. Из огромного, освещенного праздничной иллюминацией амбара неслась веселая мелодия кантри. Во дворе мужчины возились около громадной жаровни для барбекю.
Припарковав машину рядом с другими, Кристиана отправилась на поиски Патрика. Она обнаружила его в углу амбара. Восседая на деревянной бочке в окружении молодых женщин, он был похож на одного из тех отчаянных парней, которые много лет назад первыми заселяли эти земли. Какая-то дикая необузданность была во всем его облике.
Кристиана неожиданно почувствовала, как внизу живота разливается огненное тепло. Господи, она желала Патрика всем своим существом, она хотела ощутить его сильные ладони на своей груди, его частое дыхание на своей шее…
Громкий женский смех заставил ее прислушаться к тому, о чем рассказывал ее неверный возлюбленный своим очаровательным слушательницам.
— …Тетя Пейдж взяла непрошеного кавалера за шиворот и одним движением вышвырнула во двор. Больше никто не решался свататься к ней, — закончил историю Патрик.
Кристиану охватил праведный гнев. Вот, значит, как он страдает? Как переживает? Как любит ее? Она проехала сотни миль для того, чтобы увидеть, как он развлекает байками провинциальных дурочек!
Первой мыслью Кристианы было уехать, скрыться где-нибудь, где она могла бы дать волю душившим ее слезам. Но следом пришло чувство смертельной обиды.
— Ну, нет, Патрик Корнелл, прежде чем я покину ферму, ты узнаешь все, что я о тебе думаю, — пробормотала Кристиана себе под нос и решительно направилась к изменнику.
Веселя гостей анекдотами из жизни прежних обитателей фермы, Патрик постоянно прислушивался к своему сердцу: не ушла ли из него тоска по Кристиане? И каждый раз печально понимал, что не ушла. Образ прекрасной художницы преследовал его повсюду, порой становясь таким реальным, что заставлял вскакивать по ночам с постели и спешить к двери, принимая случайный шорох за стук любимой. Вот и сейчас пред ним предстало видение — Кристиана, правда крайне рассерженная. Ее иссиня черные волосы свободно ниспадали на плечи, голубые глаза источали леденящее душу презрение, тонкие пальцы сжались в кулаки. Если бы валькирии водились на юге, они выглядели бы именно так.