— Потерпи, миленький, потерпи немного…
Нет, она не может, просто не имеет права сгореть, погибнуть в этом огне! С ней сын, она должна спасти мальчика и спастись сама, без матери княжичу будет очень плохо!
Пока не горела только задняя, дальняя от крыльца стена терема, в ней на верхнем ярусе небольшое окно из перехода. Княгиня метнулась туда, выглянула вниз. Слишком высоко, чтобы прыгать. Но раздумывать некогда, Рогнеда передала сынишку Аринье, снова бросилась в ложницу и сразу вернулась, таща схваченные с ложа накидки. Мельком отметила, что и ложница уже дымится. Путь к спасению отрезан отовсюду, кроме этого маленького окошка. Потом они спешно связывали, стягивали вместе насколько накидок. Первой Рогнеда отправила Аринью, та отказывалась:
— Нет, княгиня, сначала Изяслава.
Мальчик не плакал, поняв, что происходит что-то очень важное и надо слушаться мать. Рогнеда подтолкнула мамку:
— Лезь, не спорь! Примешь княжича, я подам.
С тоской наблюдая, как неуклюже барахтается Аринья, Рогнеда думала о том, что если так пойдет дальше, то сама она спастись не успеет. Языки пламени лизали ближний к лестнице конец перехода. Со стороны крыльца видно загорелась крыша, оттуда донесся страшный треск, послышался грохот. «Обрушилось крыльцо», — мысль была какой-то слишком спокойной, словно в Рогнеде уживались два человека одновременно, одна металась по терему, ища спасения для сына и себя, а вторая наблюдала за всем со стороны. Первой совсем не хотелось погибать, Рогнеда заорала на все еще возившуюся мамку:
— Ты можешь, скорее, сгорим же!
Крик хозяйки подхлестнул холопку, та принялась перебирать ногами и руками быстрее. Наконец, ее ноги коснулись земли. Рогнеда вытянула связанные накидки и принялась обматывать одним краем Изяслава:
— Сынок, ты только ничего не бойся. Я тебя спущу, а Аринья примет. И сразу бегите с ней к реке, ладно? Я вас догоню.
Изяслав молча кивал. Мать опускала его осторожно, но быстро, то и дело оглядываясь. Пламя уже подступало по переходу, кое-где начала гореть и его крыша. Аринья снова возилась, ежеминутно охая и приседая из-за летящих искр. Пришлось еще раз ругнуться на нее:
— Уводи княжича скорее, дура!
От волнения руки мамки, казалось, забыли, как развязывать узлы, она бестолково дергала края накидки, пытаясь освободить от нее мальчика. Изяслав оказался сообразительней, выскользнул через петлю и встал на ноги.
— Бегите! Убегайте! — Рогнеда старалась перекричать бушующее пламя. У терема загорелась вся крыша. Чтобы сын не остановился, она добавила, размахивая руками: — Я догоню!