– Что ты хочешь этим сказать? – Зоммер не заметил, что перешёл на «ты», не спросив, как приличествует, на то разрешения.
– Ничего!
Павел принципиально решил не рассказывать о своей установке, болезни и смерти мамы. Словом, ничего эмоционального. Он слишком хорошо помнил, куда в августе 1998 года завёл его космический выброс эмоций.
– Мне нет дела до проблем страны, кто там и что совершил. Я сегодня – как вы, немцы. Нет ничего важнее денег. Поэтому и пришёл в суд. Ты, кстати, помнишь его название? – Павел сам не заметил, как тоже перешёл на «ты». – Европейский суд по правам человека! А я человек! И хочу, чтобы ты защитил мои права. Понятно излагаю?
– Более чем, – поспешил успокоить его адвокат. – Я лишь хотел заметить, что дело очень противоречивое.
– В чём же его противоречивость?
– А вот в чём, господин Фролов, – назидательно произнёс Зоммер. – Чтобы добиться столь желаемого вами результата, то есть защитить ваши гражданские права путём полного возврата денежных средств из банка «Быстрый кредит»... – Зоммер, вновь перейдя на «вы», опорожнил кружку с пивом, причём сделал это явно с не меньшим удовольствием, с которым собирался сообщить Павлу нечто важное. – Так вот. Чтобы добиться этого, мне необходимо доказать факт ущемления ваших гражданских прав отнюдь не со стороны банка, хотите вы того или нет, а со стороны государства, которое, по сути, и объявило дефолт. И только после этого добиться компенсации понесённых вами убытков.
Адвокат увидел, что учёный всерьёз задумался. Такой постановки вопроса он и вправду не ожидал и тем более о ней не думал. Судя по всему, его действительно тянут в политику.
– И что для этого будет нужно? – осторожно спросил Фролов.
– Прежде всего необходимо найти убедительные свидетельства преднамеренности действий вашего правительства, приведших к дефолту. А если эту преднамеренность каким-то чудом мы докажем, то сие будет означать, что тогдашние представители власти России просто-напросто уголовные преступники. Вы понимаете, чем это пахнет? Думаю, что именно это имел в виду мэтр Конти, когда говорил мне о клубке преступлений.
– Дорогой господин Зоммер! – неожиданно взорвался Фролов. – В данный момент я понимаю лишь одно: пока что дело пахнет вашим плохо скрываемым желанием добиться от меня отзыва иска. Но учтите, господин адвокат, я не из тех, кто отступает на полпути, и ни за какие коврижки этого не сделаю. Во-первых, слишком много мытарств мне пришлось пережить на родине, пока я добрался до Страсбурга. А во-вторых, поверьте, у меня имеются слишком веские основания и личные мотивы добиться справедливости...