– Я только на минуточку, – как бы извиняясь, сказал деликатный хозяин квартиры, вынимая из холодильника бутылочку минералки. Он так же спешно вернулся в кабинет и залпом выпил воду прямо из горлышка.
– Я тоже ничего не понимаю, – повторил он вслух слова сотрудника американского посольства, только что вычитанные в распечатке.
Хотя в данный момент Юрий Титович явно кривил душой. «Кое-что» он, конечно, прекрасно понял. Слишком уж хорошо он знал Турова, чтобы не понять нюансов, происходящих с ним. Иначе не привлёк бы его к столь деликатной работе, которую до поры до времени банкир выполнял, можно сказать, безупречно. В понимании Зубра тот был почти что идеальный финансовый координатор, документарный кассир, прекрасный исполнитель. Тогда он и думать не мог о том, что такой приличный чиновник, как Алексей Туров, никогда не был удовлетворён своей ролью исполнителя в Фонде Блейка, хотя ему платили баснословные гонорары, которые во много раз превышали его зарплату чиновника в национальном банке.
Турову всегда хотелось большего. И когда он понял, что благодаря «коридору» на Запад для денег Фонда ему можно безболезненно выводить свои деньги, а также своих контрагентов, Алексей увлечённо стал заниматься и этим опасным хобби. Не догадываясь ни о чём подобном, Зубр во многом был вынужден гадать на кофейной гуще. Где, когда и почему Туров все же дал слабину, чтобы настолько испугаться и побежать якобы к своим защитникам в посольство? Юрий Титович надолго задумался, совершенно забыв, что его все ещё ждут на кухне.
В конце концов он пришёл сразу к двум заключениям. По поводу первого Егоров был вправе отнести упрёк исключительно собственной персоне.
Он отлично помнил, когда пару лет назад якобы случайно пересёкся с Туровым в излюбленном месте для приватных встреч – в столовой Министерства финансов.
– Меня вновь зовут в национальный банк, – как бы между прочим сообщил Алексей.
После позорного изгнания из банка в 1998 году для него это было своего рода триумфом. Кому, как не Юрию Титовичу, это понять?! Он сам часто думал – а что, если?.. Если однажды президент, как было много лет назад, позвонит ему и скажет нечто типа – «а не желали бы вы, господин Егоров, ещё раз послужить отечеству в качестве государственного чиновника?» Для Егорова не было ничего дороже как служить отечеству. Правда, с одной-единственной оговоркой – в его личном понимании этого служения, то он наверняка бы согласился.
Но, увы, телефон не звонил. А вот Турову – позвонили!
– Ничего не вижу в этом плохого, – прошамкал он, поглощая гречневую кашу с маслом. – Ты же, Лёша, наверняка об этом мечтал.