В кузове сидел еще один боевик, лениво отмахивавшийся березовой веткой от назойливых слепней. В кабине томился водитель. Он пребывал в полудреме и перебирал четки, сделанные из стреляных гильз.
— Вы куда? — Человек в кузове оживился.
— К этому на дом. За картой, — ответил сопровождающий, кивая на Мустафу. — Э, слышь! Где дом твой?
— Да вон он. — Засоль махнул рукой.
— Э, да ты сказал, что он рядом! — возмутился боевик.
— Разве нет? Метров сто. Сто пятьдесят.
— Что вы так далеко друг от друга дома строите, идиоты?
— Они деревянные, умник. Ты слышал про Стадницу?
— Нет. — Боевик хмуро мотнул головой. — Не слышал я ни про какую Задницу.
— Стадницу, долбо… — Мустафа не договорил, так как сразу напоролся на угрожающий взгляд. — Ну так вот, она сгорела. А началось с одного сарая. Ты идешь или будешь ныть на крыльце?
— Полегче, баран, — прорычал боевик и ткнул Мустафу стволом автомата в живот. — За базаром следи.
— Идешь или нет?
Морщась, сопровождающий крикнул водителю:
— Эй, Хамис! Давай на машине прокатимся!
— Дурак, что ли? — отозвался водила. — Топливо жечь ради этого? Пешком топайте.
— Разве мои люди не принесли вам топливо? — спросил Мустафа.
— Принесли, — отозвался тот, что сидел в кузове, и ухмыльнулся. — Заправили полный бак и еще две канистры в кузов положили. Правда, до хрена на землю пролили, ублюдки. Ты уж, хозяин, не серчай, но я одному, кажись, зубы выбил. — Боевик заржал. — Они нас так боятся, что руки трясутся, и литров десять тут разлили.
Засоль взглянул на характерное темное пятно в пыли. Едва заметно покачал головой.
— Э, слышь, местный. — Водитель выглянул через заднее окно кабины, в котором тоже не было стекла, но и сетка отсутствовала — для сообщения с кузовом. — У меня клапана не застучат от этого вашего рапсового топлива? А то смотри, мы за это так спросим, что херово всем станет.
— Вы не первые заправляетесь нашим рапсом. Никто еще не жаловался, — возразил Засоль и, спустившись по ступенькам, быстро зашагал в сторону указанной хижины.
Он хотел поскорее отойти от домика местной управы, пока топливо под машиной не выдохлось. Сопровождающий поспешил за ним.
— Роха! Долго еще там Пастух заседать будет? — крикнул им вслед водитель.
— Не знаю, а что?
— Да задолбался уже на жаре сидеть!
— Так иди в дом! Там стол накрыт! — Мустафа обернулся и смерил взглядом пройденное расстояние.
— Я не с тобой разговариваю! — рявкнул водитель.
— Сейчас принесем карту и посмотрим, — махнул рукой Роха.
Они двинулись дальше и все ближе подходили к хижине, где якобы жил мнимый глава общины Мустафа Засоль. У огораживавшего двор частокола стоял сгорбившийся старик в шлепанцах из мотоциклетных шин. Он опирался на посох и хитро смотрел из-под взъерошенных, густых белых бровей на приближавшуюся пару.