Ресницы послушно сомкнулись. Она уснула, беспокойным сном, суетным, убегая от Летхи, ведьмы, герцогини и еще десятка теней, норовящих ее удержать. Неслась по незнакомым улицам, оглядываясь, вырывая глоток воздуха, пока кто-то невидимый не поставил подножку. Упала на камни, ноги в крови, боль настоящая, преследователи слились в прозрачную волну… Море? Настоящее море… Бушует, рвется навстречу. Она — галька на его пути. Секунда? Две, пока ее снесет?
Мало!
Поднялась с колен, отбросила с лица спутанные волосы, выпрямилась, вопреки стихии, желающей согнуть, закрыла глаза… Не уступит.
Воздух зазвенел, переливаясь золотыми нитями. Вилла увидела себя у обрыва рядом с тем, о ком вспоминать не хочется и смотрела на него так, будто без него жизни нет, и что самое странное — он смотрел так, будто без нее и не жил вовсе.
Его нет. Их нет. Для нее нет.
Открыв глаза, отпустила сон с ускользающей ночью. Новый сумрак, и нет причин менять его на воспоминания. Прошлое с готовностью осталось в прошлом.
Оп-па! Стоит влипнуть в неприятности и утешительный приз наготове. На спинке кровати висели джинсы, светло-синие, с низкой талией, кроссовки, носки (прям день рожденья) и целая стопка разноцветных футболок. Й-е-ха!
Более интимные предметы гардероба почему-то смутили. Да, их принес друг, и здесь ничего такого, но ведь ее друг — мужчина! Не глядя, она выбрала синий цвет.
— Соня! — в комнату заглянул Чуп.
— И тебе доброе утро.
Похвалила себя, что быстро оделась, потому что хоть Чуп и зверек, а тоже мужчина.
— Не бывает здесь утра, это барские замашки, — насупился пушистик, но подошел ближе, чтобы его легче можно было погладить, только руку протяни. Когда Вилла разгадала посыл, насупился еще больше, для солидности, но ворчать перестал. — А я для тебя кофе нашел.
— Правда?
— Вот обидны мне эти сомнения: половину города перерыл.
— А где нашел?
Он почесал затылок, посмотрел хитро, ответил расплывчато:
— На той половине и нашел, где перерыл, что непонятного?
— Украл, — догадалась Вилла.
Он сморщился, как залежалый апельсин и выдал версию:
— Позаимствовал.
— Молча?
— Если бы я трубил о своих планах на весь город, к сумеркам ни одного жителя не осталось.
— Сбежали?
— Куда? — ошалел от предположения зверек. — Город как резервация. Если нарушить условия соглашения, будут последствия. Поверь, это не в наших интересах настолько же, насколько не в интересах кое-кого наше появление.
— Но Дон отсутствовал больше недели, сказал, не мог вернуться домой раньше… И Летха собиралась телепортироваться в Наб, сказала, что портал открыт… Ты что-то заговариваешься. Не мог же Дон быть в городе и просто не приходить? И Летха… не могла же она солгать, что хочет меня спасти…