— Я знаю, — сказала она, встретившись взглядом с большими настороженными глазами. — Друг.
Чуп моргнул, выпятил гордо грудь, и покрасовавшись перед онемевшими демонами, перенес Виллу домой. Дон сидел в кухне на длинной лавке, с отвращением пил кофе из большой чашки, и колкий взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Дон?
— Как прогулка?
— Мы… — смутилась, переглянулась с Чупом. — Ты ведь знаешь, где мы были, не так ли?
— Я знаю обо всем, что случается в городе. Предвидеть не могу. Было интересно?
Прекрасный поворот. Запирает ее в доме, дверь заставляет играть в прятки, и ждет покаяния?
— По меньшей мере, познавательно.
Молчание нарушалось сорвавшимся за окном ветром, прощальным стоном синих ромашек и сердцебиением Виллы.
— Ты не должна была выходить из дома.
Не замечая ее растущего недовольства, Дон повторил:
— Ты не должна была выходить из дома. — Приблизился, провел костяшками пальцев по ее щеке. — Прости… я не могу тебя потерять снова.
Пустота раскрыла объятия, подарив покорность взамен воли. Но ведь он обещал… никогда… не использовать против нее…
Сонливость подкралась, убаюкивая беспокойство. Тот, кто всегда был честен, солгал. Тот, кто всегда был верен, предал. Вилла перестала сопротивляться мороку. Дон не сделает ей ничего плохого, разница лишь в том, что в той версии, которую он внушит ей, они все еще будут друзьями…
— Хочешь что-то сказать?
— Вот еще! — фыркнул Чуп и вышел с кухни, демонстративно хлопнув дверью. Вилла пошевелилась на руках Дона, но не проснулась. Он не только заглушил ее волю, но и вызвал сон, чтобы она легче перенесла морок, и чтобы стереть с ее глаз это обвинение.
Она решила, что он предал ее доверие. И она права, но… Сейчас опасно разгуливать по городу: бестелесные почувствовали Адэра, а он явно пришел не с дружеским визитом.
Дон отнес Виллу в ее комнату, на секунду задержался у кровати, любуясь и не веря своему везению; вышел. Когда-то он мечтал о второй смерти, уничтожила сущность, в которую превратился, потом привык, вынужденно отметил положительные аспекты, приручил и принял правду. Нет сущности, которая, поглощая его, собирала на своем пути жертвы.
Есть он, и именно он — эта сущность. Монстр, который научился маскировать трупный запах и спаивать отпадающие куски плоти. Почти незаметно. Почти, и только если позволить иллюзии раствориться и подойти к зеркалу…
В доме было одно, забытое кем-то из бывших жильцов, а сейчас дремлющее под многолетней пылью и синим покрывалом. Ткань послушно сползла вниз, стоило прикоснуться, и мутное отражение показало Дона без иллюзии.