Будучи человеком наивным и ограниченным, графоман не мог удерживать в неандертальском мозгу более одной мысли. В данный момент он, к сожалению, начисто забыл о ВКП (б).
А зря…
— Мангустов на них не хватает… — покачал головой Сказочник. — Что ж, рубить так рубить, где ж шашка?
— Ты чего, с нами решил?! — вытаращился Верещагин.
— А то… — выпятил грудь Сказочник. — Шашки наголо, бурки нафасо, сарынь на кичку и все такое…
Верещагин свистнул и ткнул в гостя двум подскочившим порученцам:
— Лёшка, Прошка. Переодеть, снарядить, вооружить. Выдать шашку. На всё сорок пять секунд, бегом марш, только вас ждём.
И, плотоядно потерев руки, принял из рук ключницы отделанную серебром "мосинку" с дубовой ложей.
Что с ним сделали, Сказочник так и не понял, очнулся через 44 с половиной секунды переодетым, снаряженным, вооруженным, с шашкой в одной руке и шахматой в другой, подшутил кто-то. Сказочник тупо посмотрел на антилюбовь всей своей жизни — шахматную доску и пожал плечами. Не оглядываясь, бросил ее за спину, попав по лбу какому-то таджику и сказал.
— Ну, все, сейчас все тронемся.
— Да тут все давно тронулись, — дружелюбно сказал Верещагин. Щёлкнул пальцами — в свободной руке гостя оказался автомат. Приклад "калашникова" был раскрашен в шахматную клеточку. — Стрелять умеешь?
В строю послышался дружный смех — мысль о том, что кто-то может не уметь стрелять, вызвала в дружном коллективе веселье.
— Надо будет — застрелю, — неопределенно ответил Сказочник.
— Вот только кого? — сурово спросил Верещагин. — Гляди, человек. Нажимать сюда. Отсюда пуля вылетает, сюда не заглядывай. Вот это приклад, к плечу прижимай плотно… Эй, народ, выкатывай тачанки!
— В кого придется, — махнул рукой Сказочник. — Кто сильно на Русь-матушку возникать будет.
Верещагин одобрительно кивнул и стал наблюдать, как из подземного ангара, расположенного под статуей Сталина, вытаскивают два грузовых ракетоплана — купленных по случаю на распродаже НПО "Энергия".
— Добре, — кивнул Сказочник.
В ракетопланы погрузились двадцать порученцев — плюс сам графоман и гость. Женская часть населения хутора, остававшиеся на охране ребята и рабочие-таджики дружно и радостно провожали отлетающих. Причём таджики ещё и яростно молились, выбив каждый лбом глубокую ямку — в их молитвах отчётливо прослеживались добрые пожелания отсутствовать подольше и вернуться не в полном составе.
… - Но опять дороги наперечёт —
И опять я по ним играю.
Моя смерть — за моим левым плечом,
Моя смерть — за моим правым!
— рявкнул динамик стерео. Оба ракетоплана стартовали вертикально…