В Яне снова пробудился зверь: он готов был завыть, подобно волку, почуявшему дичь.
Следы шли через леса и холмы, и по ним мчался Ян, или, вернее, волк, в которого превратился охотник.
Весь день олени кружили, переходя с места на место в поисках пищи, лишь изредка останавливаясь, чтобы съесть немного снега, заменявшего им воду.
Целый день он гнался по следам и с изощренной наблюдательностью отмечал каждую мелочь, радуясь, что следы на этот раз отпечатывались особенно резко на мягком снегу. Освободясь от излишней одежды и мешавших ему вещей, Ян бесшумно передвигался вперед и вперед.
Внезапно вдали что-то мелькнуло среди кустарников. «Может быть, это птица?» — подумал Ян, притаившись и внимательно всматриваясь. На сером фоне кустарников слегка выделялся какой-то серый предмет, и Яну сначала показалось, что это просто бревно с суковатыми ветвями на одном конце. Но вот серое пятно шевельнулось, суковатые ветви на мгновение поднялись выше, и Ян задрожал… Ему сразу стало ясно: серое пятно в кустах — олень, олень Песчаных холмов!
Как он был величествен и полон жизни! Ян глядел на него с благоговейным восторгом.
Стрелять в него теперь, когда он отдыхал, не подозревая об опасности, было бы преступлением… Но Ян ведь жаждал этой встречи целые месяцы. Он должен выстрелить.
Душевное волнение все росло, и нервы Яна не выдержали: поднятое ружье задрожало в его руках, он не мог хорошо прицелиться. Дыхание его сделалось прерывистым, он почти задыхался.
Ян опустил наведенное ружье… Все его тело вздрагивало от волнения.
Прошло несколько мгновений, и Ян снова овладел собой. Его рука не дрожала больше, глаза ясно различали цель. И чего он так волнуется — ведь перед ним всего лишь олень!
Но в это мгновение олень повернул голову, и Ян ясно различил его задумчивые глаза, большие уши и ноздри.
«Неужели ты решишься убить меня?» — казалось, говорил олень, когда его взгляд остановился на Яне. Ян снова растерялся. По его телу пробежала дрожь. Но он знал, что это лишь «охотничья лихорадка». Он в эту минуту презирал это ощущение, хотя позже научился уважать его.
Наконец волк, сидевший внутри Яна, заставил его выстрелить.
Выстрел был неудачен. Олень вскочил; возле него показалась важенка. Другой выстрел — опять неудачный… Вслед за тем целый ряд выстрелов… Но олени уже успели скрыться, быстро перепрыгивая с одного низкого холма на другой.
Ян еще некоторое время гнался по следу убежавших оленей. Ему не удалось даже ранить их — на следах не было крови.
Пройдя около мили, Ян напал на новый след, который привел его в еще большую ярость: это был отпечаток мокасина, след индейца. Ян, полный злобы, пошел по этому новому следу и, поднимаясь на холм, увидал рослую фигуру индейского охотника, поднявшегося с поваленного ствола и миролюбиво махавшего ему рукой.