— Он поджидал меня у подъезда. — И отец покосился на сына, который скрипел зубами, а глаза его метали молнии.
— Я предлагаю успокоиться, пройти в комнату и расставить точки над «и», — взяла инициативу на себя хозяйка.
Младший Груздев поставил стул возле приоткрытой балконной двери и не спрашивая разрешения закурил.
— Картина ясна, — выпустил он тонкую струйку дыма, — и не нужно делать из меня идиота. Я в письмах делился с вами обоими самым сокровенным и каждому рассказывал про другого. А в результате… — Он не смог подобрать слов, потому что пришедшее на ум слово «подлость» казалось слишком мягким и не могло выразить накопившихся переживаний.
После затянувшейся паузы заговорила Марина Владимировна. Сергей Емельянович боялся даже оправдываться.
— Буду предельно откровенной. — И чувствовалось, что женщине это давалось не очень легко. — Не стану вдаваться в подробности, каким образом твоему отцу удалось заполучить меня, — и она обратила внимание, как напряглось лицо Николая, — но сложившиеся обстоятельства таковы, что я не могу теперь его оставить.
— Но почему? Какие обстоятельства?
В голосе парня звучало столько отчаяния, что его пожалел бы и посторонний.
— Я беременна.
После этого признания оба мужчины уставились на нее не мигая.
Младший Груздев пришел в себя первым и перевел негодующий взгляд на старшего. Внутри все клокотало и рвалось наружу.
— Запомни, — проговорил он медленно, четко и отрывисто, — что вместо сына у тебя теперь самый заклятый враг, которого и представить невозможно в самых страшных, кошмарных снах. — Возражений не последовало, но ярость говорившего не стихла, а перекинулась и на женщину. — Ты тоже хороша! Чтобы ты не связала жизнь с недостойным человеком, я нары грел, а ты за это время умудрилась подыскать негодяя похлеще первого. — Гость выкинул окурок на улицу через балконную дверь и направился к выходу, кинув на ходу отцу: — Не забудь поблагодарить ее, если б не она, то я уже сегодня выпустил бы из тебя дух. — А перед тем, как хлопнуть входной дверью, добавил: — Будьте счастливы.
— Коля, подожди, ну куда же ты?! — крикнула Марина Владимировна, но уже начало ее фразы заглушил громкий стук захлопнувшейся двери.
— Ты правда беременна? — нарушил тишину вкрадчивый голос супруга.
— Правда, вот только, к великому сожалению, что от тебя.
— А ведь ты любишь Кольку? — В вопросе мужа прозвучала ревность.
— Не будем углубляться, и так голова раскалывается.
Сергей Емельянович сглотнул слюну, словно проглотил горькую пилюлю. Несмотря на то, что обладал женщиной он и желание иметь от нее ребенка обрело реальную почву под ногами, муж ревновал ее к собственному сыну и по-мужски завидовал ему, потому что знал: душой и сердцем она принадлежала ему.