Однажды, когда Настасья отказалась проглотить семя Исабека, излившееся ей на уста, Союн-Беке ударила ее по щеке.
– Гнусная рабыня, семя моего сына для тебя как живительный нектар! – гневно воскликнула она. – Как ты смеешь сплевывать его на пол! Еще раз увижу такое, прикажу посадить тебя в глиняную бочку с крысами!
Невольниц в доме Бетсабулы не секли плетью, их наказывали страхом. За какую-либо провинность рабыню могли подвесить за ноги над ящиком со змеями, или сажали в бочку с крысами, или раздевали догола и сыпали на тело ядовитых скорпионов… Одно название наказания вызывало у невольниц сильнейший ужас. Никто из них не осмеливался ни в чем прекословить своим хозяевам. Покорна была и Настасья, до смерти боявшаяся крыс и змей.
Исабек был очень похож на отца. У него были такие же грубоватые черты лица, крупный нос и широкие скулы, такие же густые волосы и брови. Он даже сложен был, как Бетсабула. Для своих лет Исабек обладал немалой силой, его гибкое тело было покрыто мускулами, как защитной броней. Исабека часто можно было видеть во дворе упражняющимся в стрельбе из лука. Мишенью ему служило соломенное чучело в человеческий рост. В другую мишень – деревянный щит на треноге – Исабек кидал дротики. Даже дома Исабек всегда ходил с кинжалом на поясе.
Бизбике недолюбливала Исабека, поскольку тот частенько бывал грубоват с нею, а с появлением у них в доме Настасьи вражда между братом и сестрой стала еще более непримиримой. Бизбике считала Настасью не просто служанкой, но близкой подругой, поэтому она пыталась всячески ограждать ее от непристойных домогательств брата. Бывали случаи, когда Бизбике оставляла на ночь Настасью у себя в спальне, куда Исабек не имел доступа ни днем ни ночью.
И все же превосходство Исабека над сестрой было очевидно. На его стороне всегда были отец и мать, которые охотнее потакали его капризам, нежели капризам дочери.
– Потерпи, милая. Скоро я выйду замуж, и ты уедешь отсюда со мной в дом моего мужа, – сказала Бизбике Настасье в один из осенних вечеров, когда та вернулась из опочивальни Исабека усталая и опустошенная.
Чтобы уверить Настасью в том, что это непременно случится, Бизбике заговорщическим тоном сообщила ей, что отец уже подыскал ей достойного жениха, а мать согласилась с тем, что Настасья будет частью ее приданого.
«Мне бы токмо не забеременеть до той поры! – подумала Настасья. – С дитятей на руках я здесь непременно пропаду!»