Куликовская битва

Необычно задался этот день для серпуховского князя Владимира Андреевича. Рано поутру нахлынула на его теремной двор толпа горожан с дубьем и топорами. Люди привели на княжеский суд злодея Нелюба Обрятовича, который занимался разбоем на дорогах, несколько раз ловим был княжескими гриднями, но всякий раз ухитрялся сбежать от сурового возмездия. Давненько обосновался на приокских землях разбойник Нелюб, придя сюда с реки Угры, откуда-то из-под Мещевска.

Княжеский огнищанин Годыба, здоровенный, как медведь, пытался угомонить шумную толпу, готовую растерзать связанного злодея на месте. Княжеские гридни оттащили пленника в сторонку и окружили его полукругом, ожидая выхода князя.

Вот скрипнула теремная дверь. На высоком крыльце, укрытом двускатным навесом на четырех резных столбах, появился властитель здешних мест, князь Владимир Андреевич.

Толпа разом притихла. Владимира Андреевича уважали и боялись: всем было ведомо, что он доводится двоюродным братом московскому князю Дмитрию Ивановичу, что является его ближайшим наперсником во всех делах. Несмотря на молодые лета – Владимиру Андреевичу было всего-то двадцать шесть лет, – сей князь уже успел изрядно повоевать, а первый раз он отправился на войну, когда ему было девять лет.

Князь неторопливо сошел по ступеням вниз и остановился, озирая склонившихся в поклоне горожан; в основном сюда пришли посадские.

На загорелом безбородом лице князя ярко сверкали светло-голубые глаза, его дважды сломанный в детстве нос имел заметный изгиб почти на самой переносице, тонкие губы были властно сжаты. Длинные темно-русые волосы князя пребывали в легком беспорядке, как у человека, только-только оторвавшего голову от подушки.

– С чем пожаловали, люди добрые? – громко обратился князь к народу.

Из толпы выступил посадский староста Митрофан, одетый богаче всех.

– Улыбнулась нам ныне удача, княже, – промолвил староста. – Удалось поймать на конокрадстве известного злодея Нелюба. Вот мы и привели сего вора на твой княжеский суд. Ведь Нелюб и тебе насолить успел.

Князь ступил на мощенный камнем двор. Люди почтительно расступались перед ним. Ростом князь был невысок, но широкоплеч. Нежаркие лучи раннего солнца озаряли багряный княжеский опашень, наброшенный на плечи Владимира Андреевича как плащ. Под ним виднелась обычная белая льняная рубаха. На ногах у князя были красные яловые сапоги без каблуков.

– Отлетался, соколик! – негромко обронил князь, приблизившись к пленнику. При этом ни радости, ни удовлетворения не отразилось на его невозмутимом лице.