Хеллингер (смеется): Вот как!
Вместе с ним смеется вся группа.
Хеллингер (обращаясь к участнице): И с чем мне теперь работать?
Участница: Может, со мной?
Хеллингер: Со студентом. Ты же знаешь, что я раньше был священником и принимал исповеди.
Участница: О Боже!
Хеллингер: Да, это часть профессии. Позднее я выяснил кое-что очень важное об исповеди. Для священника это вовсе не тяжело, ведь он работает так сказать от имени Бога и к нему ничего не пристает. Но терапевт, которому исповедуются…
Участница (смеется): Да, хорошо.
Хеллингер: Ты просто одолжила ей свое ухо. А что ты еще тут можешь сделать? Ну, что ты ей теперь скажешь? Она должна навестить свою сестру и помочь ей. Поняла?
Участница: Да, спасибо.
Хеллингер: Потому что те, кто исповедуются, хотят, чтобы другие что-то сделали. Но сами ничего не делают. Нужно заставить их что-то делать, и тогда будет лучше всем. С этим случаем мы разобрались?
Участница: Да, спасибо.
Смеется.
Хеллингер (обращаясь к той же участнице): Теперь второй случай.
Участница: Этот двадцатичетырехлетний студент все время видит гримасу. После семейной расстановки прошло уже полтора года. А он все еще видит гримасу, когда хочет спать.
Хеллингер: Хорошо, мне этого достаточно. Это факты, и с ними мы будем работать.
Хеллингер выбирает заместителя для студента и ставит его в расстановку.
Хеллингер (обращаясь к участнице): Эта гримаса мужская или женская?
Участница: По моим ощущениям — женская.
Хеллингер выбирает заместительницу для гримасы и ставит ее напротив клиента.
Хеллингер (обращаясь к заместительнице гримасы): Теперь вчувствуйся. С участием и уважением.
Обращаясь к участнице: Я, конечно, знаю, кто эта гримаса. Сказать?
Она смеется.
Хеллингер: Я шепну это на ухо моему соседу, а он потом тебе скажет.
Хеллингер шепчет что-то на ухо соседу.
Гримаса смотрит на пол. Хеллингер просит женщину из группы лечь на спину на пол перед гримасой.
Хеллингер (обращаясь к участнице): Знаешь, что я шепнул ему, кто эта гримаса? Умершая, которую не признавали. Теперь это видно.
Хеллингер (обращаясь к заместителю клиента): Тебя мы тоже приглашаем на линию огня. Там происходит нечто важное.
Хеллингер ставит его в стороне.
Гримаса в упор смотрит на умершую, потом отходит немного назад.
Хеллингер (обращаясь к участнице): Если быть точным, то гримаса — это убийца, которая хочет, чтобы правда наконец раскрылась.
Хеллингер (обращаясь к заместительнице гримасы): Скажи умершей: «Это была я».
Гримаса (тихо): Это была я.
Она тяжело дышит.
Хеллингер: Скажи это громко.
Гримаса: Это была я.
Хеллингер: