Антонина ничего не ждала от этой ночи. Она хотела только выспаться. Потому приставания Ветрова восприняла поначалу без энтузиазма. Неожиданно женщина почувствовала огонек желания, тлеющий где-то внутри нее. Он то загорался, то затухал, как уголек на кострище. Но все же от него исходило тепло. Антонина мысленно взяла этот огонек в ладони.
Уголек мигал, становясь то красным, то черным, то розовым, он разрастался. И вот уже стал размером с хороший булыжник. Она представила, что к ней подошел Игнатьев и тоже стал поддерживать этот огонек… Причем его пальцы нежно касались ее рук.
Костер, разгоревшийся в их руках, превратился в столб пламени…
А дальше случилось то, чего Антонина никак от себя не ожидала. Она увидела Игнатьева… вместе с женой, которая была в соблазнительном пеньюаре. Причем супруга любимого первой подошла к ней и поцеловала…
Что было дальше, Тоня уже не помнила. Ее подхватил ветер. Она взлетела высоко, выше белоснежных облаков, и летала всю ночь рядом со звездами. Временами на нее нападало безудержное веселье, и она начинала кричать как птица и размахивать крыльями.
А все дело в том, что Ветров задумался. Он не успел выключить свет. Боялся разрушить таинство. Они страстно целовались и сдирали друг с друга одежды. Так что руки до выключателя как-то не дотянулись.
Когда все подобающие случаю прелюдии закончились, Андрей оказался сверху на ней. Ему было приятно. «Ей, судя по всему, тоже», — он уже собирался с чувством выполненного долга улететь на волне наслаждения. Но тут взгляд его случайно упал на пол рядом с диваном.
Там лежал недоразгаданный кроссворд. Глаз зацепился за вопрос номер семнадцать по вертикали: «Испанский футбольный суперклуб…»
«Реал» или «Барселона», больше в Испании суперклубов нет, — подумал Ветров, — причем «Реал» только мадридский. Второй — из Сосьеда эта, дворовая команда. Но в кроссворде только одно слово, и довольно большое. Значит, должна быть «Барселона». По логике…»
Нет, любовь — это великолепно, никто не спорит. Но футбол тоже важен. Тело мужчины работало на автопилоте. Тоня лежала с закрытыми глазами и не замечала, что с ней только тело любовника, а душа отошла…
«По вертикали это как? — стал вспоминать Ветров. — Мы сейчас лежим, это по вертикали или горизонтали? Наверно, по горизонтали. Значит, вертикаль — это стоя. Так, где у нас семнадцать?»
Там было много букв. Но третья «Л». Никак не «Барселона».
«Что там еще? «Валенсия» или «Атлетико»? — стал напрягать память Андрей. — Но не могли же они всерьез назвать «Валенсию» суперклубом».