«Если ты погибнешь раньше, как узнать, чем закончилась война? — думал Гранит. — Или для тебя это уже не имеет значения? А если не имеет, зачем воевать лично?»
Такие мысли были в юности. Потом он решил: мужчина — это боец. Воевать надо, чтобы стать мужчиной. Надо испытать себя на войне. Сыграть по максимальным ставкам. Но всякие лозунги не стоит принимать близко к сердцу, потому что лозунги очень часто меняются. Это Гранит понял совсем недавно. Когда стал помогать Ахмад Шах Масуду.
«Какая разница для меня, будут править в Афганистане талибы или Масуд, если я завтра погибну? — подумал вдруг Гранит. — Какая разница, кто станет президентом России, с кем будет дружить Таджикистан и положат в мой гроб майорские или подполковничьи погоны?.. За что я отдал свою жизнь? Правильно ли я прожил ее?..»
Он встал и раскрыл окно. На кухню с шелестом ввалилась ветка тутовника. Гранит машинально сорвал и съел сладкие плоды. Но голова его была забита другим: было очень важно понять, на каком же повороте он свернул не туда?
На операции «Шелковый путь» и некоторых других Гранит заработал приличную сумму. Он, в принципе, мог сейчас бросить все и бежать. Хоть куда. Он профессионал, если уйдет на дно, его не достанут. По жизни Гранит не потеряется. Будет тосковать, правда, по службе. Зато жить.
Поэтому сейчас он вновь был на перепутье. Второй вариант — идти дальше, как и шел. Служить. Его, конечно, сдадут. Но можно будет потрепыхаться. Шансы выжить есть… А если убьют, так на то он и солдат…
Два пути.
Опять два пути. Так часто бывает.
Как важно не ошибиться на каждой развилке из тысячи, что нас поджидают…
Гранит вдруг понял, что последние восемь лет только и делал, что воевал (с небольшими перерывами на плен и учебу, что часто одно и то же). Ради чего? Сколько людей он осчастливил? Стал ли счастлив сам? Принес ли хоть какую-то пользу Родине?
Ответов не было, потому что не было сил отвечать честно и откровенно.
Впервые в жизни у него на что-то не хватало сил!
«Так где же и когда я повернул не туда?» — спросил сам себя Гранит.
Наверное, не надо было так старательно заниматься боксом. Не вышел бы тогда на ринг, не было бы беды.
— Да я-то откуда тогда знал? — вслух воскликнул Гранит. И его голос прозвучал как-то жалобно…
Единственное, о чем не жалел, — о помощи Ветрову. Журналист, честно говоря, был не очень-то ему и симпатичен. Но нутром Гранит чуял, что поступает правильно. Хотя и не знал почему.
Может, просто вспомнил училище и расчувствовался. Ностальгия охватила…
Вот оно!
Гранит вдруг понял: был такой момент. Поворотный. Нет, он не был первым поворотом. К тому времени Усс уверенно шел по своему пути. Но тогда у него был еще шанс свернуть.