— Андрюха! — закричал кэп-порученец. — Выгляни сюда.
Из пресс-службы показалось лицо Ветрова.
— Помоги девушке, — попросил порученец. — Мой компьютер занят.
— Прошу, — произнес Андрей, обращаясь к ней. Его губы расползлись в улыбке.
— В присутствии красивых женщин я теряю дар речи. — Ветров посторонился, пропуская даму вперед. — Поэтому не удивляйтесь, если я буду краснеть, бледнеть и заикаться.
Женщина обласкала журналиста взглядом и зашла в пенал пресс-службы. За ней потянулся прозрачный шлейф духов «Вечер Венеции» (последняя коллекция известной французской фирмы).
Филин невольно задержал дыхание, не желая расставаться с ароматом этой женщины. В нем витала свежесть шелковых волос, нежной кожи… И даже пот был легким и волнующим, как капельки эфира…
Обычно люди — женщины не исключения — пахли плохо, прогоркло, отталкивающе. Потому Филин не любил людей. Но ее аромат выбил его из колеи…
— Хороша, да? — произнес кэп.
— Кто такая?
— Племянница генерала Мазурова.
— Не может быть…
— Точно говорю.
— Как зовут?
— Лена. Можно Леночка. Еще лучше — солнышко. Абсолютно все будет правдой.
«Чтобы я не знал племянницу шефа? — удивленно подумал Филин. — Не может быть».
— Она служит? — спросил он.
— Да, прапорщик в воспитательном отделе.
— Может, любовница?
Порученец тяжело вздохнул.
— Я тебе говорю — племянница, — твердо произнес он, — верь мне.
— Когда она появилась? Почему я не знаю?
— Зимой. Ты был в отпуске.
Точно! Филин приехал месяц назад. В горячей точке большие отпуска. У Константина, например, накопилось целых восемьдесят шесть дней. И вот как он отстал от жизни за это время!
Филин попрощался с кэпом и, уходя, заглянул в пресс-службу. Леночка сидела за компьютером и что-то писала. Ветров стоял рядом и пожирал глазами ее коленки. Взгляд у него был такой, будто он собирался наброситься на нее и изнасиловать.
«Она не для меня», — решил Константин и уверенно направился к лестнице.
Ветров заметил, как среагировал на Леночку разведчик. Хотя, на взгляд журналиста, ничего ослепительного в ней не было. Наоборот — широка в талии, ноги полноваты, как медвежьи лапки. Грудь, правда, ничего, это да. Это ей повезло.
Когда она села за компьютер и Ветров склонился рядом, объясняя, на какие клавиши можно нажимать, чтобы ничего не испортить, его глаза невольно скосили в разрез на груди. Там внутри, за лацканом форменного пиджака, проглядывался краешек белоснежного кружева. Он приоткрывал пологий подъем нежной мякоти грудей…
Казалось, взгляд мужчины стал натянутой медной проволочкой, один кончик прикреплен к кружеву, другой к его глазам. Так что даже поворачивать голову было больно и бесполезно: глаза-то все равно останутся на месте.