— Тяжелый день? — спросил порученец у Филина.
— Ты про что?
— Про все. Но в частности, про Кострова.
— Да: жалко парня.
— У вас должен быть аврал. Сегодня батя наорал на вашего…
Батей звали командующего. И все подробности его разговора с начальником разведотдела уже знало почти все управление.
— Да, конечно, — равнодушно ответил Филин. — Трудимся, исправляем положение.
На самом деле никакого аврала не было. Он позвонил в Хорог, там сказали, что ночью пошлют другого лазутчика. Тот снимет закладку тайника. Вот, собственно, и все.
— У меня есть плохие новости лично для тебя, — произнес порученец.
— Говори. Хуже, чем есть, уже быть не может.
— Может, Костя. Сегодня Бате звонил президент Таджикистана. Жаловался, что «психи» подняли бунт в Пянджском и Шуроабадском районах.
— Каким образом?
— Вы какие-то листовки разбросали, что у них там призыв срывается.
— Ах вот что. — Филин рассмеялся и рассказал порученцу, как все было.
Дело в том, что в Таджикистане имелись целые районы, не подконтрольные правительству. А в Тавильдаре (райцентр такой) вообще шли постоянные бои.
Пянджский и Шуроабадский же районы были для правительства своеобразной отдушиной. Вертикаль власти здесь работала как надо. Вот только исламисты тайком вербовали молодежь в свои отряды. Поэтому отряду психологической борьбы приказали провести операцию: разбросать листовки против вербовщиков.
Текст сочинили такой: «Не верьте тому, кто зовет воевать в Тавильдару. Вам обещают золотые горы. Но вас обманут, используют и бросят. Обогатятся только ваши командиры, призывающие сейчас сложить головы за прекрасное будущее. Никаких почестей вы не заработаете. Только принесете горе в ваши семьи, вернувшись домой инвалидами, или погибнете…» Перевели на таджикский язык, отпечатали листовки и разбросали их по кишлакам. Естественно, когда писали, имели в виду исламских боевиков.
— Но матери теперь прячут детей и от военкомов, — произнес порученец, выслушав рассказ.
— Зато ни одна собака не скажет, что наши листовки не дают эффекта.
— Ты только прикройся, а то тебя опять за задницу возьмут.
— Не волнуйся, у меня щит: текст утвержден начальником штаба.
На лестнице послышался стук каблучков. Какая-то женщина поднималась вверх.
— Ба! Кого я вижу! — воскликнул порученец.
— Здравствуй, моя радость, — ответил приятный голосок. — У тебя свободен компьютер?
— Никаких проблем, солнышко, сейчас все организуем, — живо откликнулся кэп.
Филин обернулся. Позади стояла миловидная женщина. Острый нос с горбинкой. Восточный разрез глаз…
Ему никогда не нравились женщины в красном. На этой был легкий пиджак того самого цвета и черная мини-юбка. Он не одобрял короткие прически — у нее были пышные вьющиеся волосы, которые не касались плеч. В конце концов, ему нравились высокие и стройные, а эта женщина была ка голову ниже его. Но… О, черт! Она выглядела ослепительно!