— Яна всякий случай пошлю запрос в Таджикистан.
— У меня создается впечатление, что он чего-то боится. На этой почве у него развились неврозы. Он стал менее охотно сотрудничать, когда мы попытались установить его личность по уже имеющимся деталям. Даже не знаю, что с ним делать. Не можем же мы вечно его держать.
— А мы что можем сделать? Я завел на него дело. Но, по-моему, это дохлый номер. Попробуйте обратиться на телевидение. Пусть покажут по ящику, может, кто узнает?
* * *
На входе в редакцию висела надпись: «Прежде чем войти, подумайте, нужны ли вы здесь?»
Когда Ветров подходил к массивной, обитой рейками двери, то каждый раз Подолгу стоял и думал. Хотел уйти. Потому что искренне считал себя ненужным.
На самом же деле он мечтал быть полезным и незаменимым. Беда в том, что «Боевой дозор» мало кто читал. Свежеотпечатанные номера отвозили на пересыльный пункт. Оттуда — месяца через три — скопом отправляли на границу. А там сразу раскладывали по туалетам.
Да только бумага была грубая. Жесткая. Редактор специально такую заказывал. Рассчитывал, что солдаты под страхом геморроя не будут осквернять труд журналистов.
Наивность, конечно. Но что он еще мог сделать?
— Ветров? Привет. — Редактор сидел спиной к двери слева от входа, поэтому ему пришлось повернуть голову, чтобы увидеть вошедшего. — Ты еще не поменял фамилию? Объясни, как с ней можно работать в журналистике?
— Обычно. — Андрей пожал плечами.
— Хуже, поверь мне, хуже… Зина. — Редактор посмотрел на корректора, сидевшего напротив. — Кинь мне говно Ветрова.
Говном редактор называл абсолютно все журналистские материалы.
— Вот, — сказал он, когда Зина подала ему заметку. — Очень хороший текст ты надристал. Что-то в нем есть. Пишешь о дедовщине в Пянджском пограничном отряде. Приводишь интересные факты. И подписываешься — Ветров. Очень несерьезная фамилия, будто у человека ветер в голове. Кто тебе поверит после этого? Ладно, нашу газету никто не читает. А вдруг станешь работать в серьезном издании. Разоблачать серьезных людей. Так над тобой смеяться будут.
— У меня хорошая фамилия, не буду ничего менять.
— Подумай, возьми псевдоним. Нейтральный: типа Иванов или Петров. А лучше забойный — Знатоков, Рентгенов.
По правде говоря, редактор шутил, потому как любил смеха ради доставать людей.
— Не хотите ставить материал, не ставьте, — насупился Ветров.
— Я уже отдал его в набор, — редактор улыбнулся и бросил материал на стол. — Сейчас корректор прочитает, и все. У тебя ошибок — до едрени фени. Выучи русский язык наконец.
Шеф стал похож на довольного патриция в римских термах. Лицо у него было правильным и красивым, профиль — как у цезарей на древних монетах.