Но велика порой бывает сила заблуждения человека в самом себе. Кунец так и не понял — в чем винить его,
[267]
конечно, нельзя, — что хороший командир корабля из него не получится. Он твердо считал, что его призвание — командовать лодкой. Об этом он, случалось, говорил и Морозову и своему новому командиру — Городничему.
Когда Фисанович получил назначение на должность комдива, Купец стал настойчиво проситься на освободившееся место командира «М-172». Морозов походатайствовал за него. Городничий поддержал. И хотя весь мой опыт говорил, что делать этого не следует, что год службы старпомом на «эске» не восполнит у человека то необходимое «что-то», не отпущенное ему природой, я поддался на уговоры. «А ведь это не худший выход, — думалось мне. — Кунец все же подводник опытный. И просится-то он не к легкой жизни, а на тяжкий командирский труд. Значит, чувствует в себе уверенность. Да и где возьмешь подготовленного командира?»
Так Кунец вступил в командование знаменитой «малюткой», еще находившейся в ремонте. Меня радовало то, что Фисанович не порывал связи со «своим» кораблем. Он не упускал случая, чтобы побывать на нем, встретиться с людьми, поговорить с ними хотя бы просто так. Но ведь и разговор «просто так» с умным человеком не проходит для окружающих бесследно. Все это, по моим представлениям, должно было помочь Кунцу набраться уверенности, почувствовать под ногами твердую почву.
После ремонта в первом походе «М-172» участвовал Фисанович. Плавание оказалось безрезультатным. Израиль Ильич ничего плохого о новом командире сказать не мог. И в следующий поход его решили отпустить одного.
Ожидая возвращения своей любимой «малютки», Фисанович приготовил ей маленький подарок. Израиль Ильич не только любил стихи, но и сам пробовал перо. На этот раз он написал текст песни, специально посвященный экипажу «М-172». Слова понравились композитору Евгению Жарковскому, служившему во время войны у нас на флоте, и он написал музыку.
Вот эта бесхитростная песня:
Безмолвны и хмуры норвежские скалы,
Лишь эхом откликнутся взрывы торпед,
[268]
Да сполохи ярко над морем сверкают,
Ведя хороводы в честь наших побед.
Свой орденский флаг — знамя славы и чести —
«Малютка» проносит средь бурных морей,
Врагу не отбиться от мести гвардейцев
Ни шквалами бомб, ни огнем батарей.
С кратчайших дистанций врагов мы топили,
Врываясь в их порт через минный редут,
Глубинные бомбы по корпусу били…
Железо сдает, но бойцы не сдадут!
Песня была разучена. Ею готовились встретить гвардейцев из похода. Но она так и осталась неспетой. «М-172» не вернулась.