Я хотела быть тонкой как ножка бокала из чешского хрусталя,
Искушающей и дразнящей дивой из книги Эмиля Золя,
быть у руля да кутаться в соболя
и женить на себе молодого заморского короля.
Я не хотела быть той, которая утром бредет к метро
в куртке за двадцать крон,
с макияжем заебанного пьеро,
в шляпе – воронье перо.
Утро серо —
падай ниц, выворачивай на московский алтарь нутро.
Я мечтала, чтоб был тот, первый, чтоб был тот, второй,
чтобы каждый апрель тротуары ласкал жарой.
Третий был деревом. Я обнимала его корой.
Я не хотела быть той, от которой бежит мужик,
ой, которая в кресле врача лежит.
Усатая медсестра невозмутима как вечный жид,
тычет пальцем в старенький монитор:
смотри, мол, уже получилось сердце,
и оно неумело в тебе дрожит.
А я без особенных сантиментов решаю:
не жить или хрен с ним, жить.
И допустим, мой выбор в пользу нежития.
Маршрутка уносит в дальние дали, неведомые края.
Мокрой дороги медленная змея, потной одежды измятая чешуя,
И всего-то хотелось – невыносимой легкости бытия,
Чтобы в моем рукаве была хоть одна крапленая карта и чтобы я
В самый последний момент положила ее на стол
С торжествующим тихим:
«Ничья».