Маури зол, их должны были встретить в аэропорту, но, не обнаружив встречающих, они вынуждены были взять такси. В прошлый раз, будучи в Кампале, он видел огромные зеленые парки, холмы вокруг города. Сейчас он видит только марабу с их омерзительными красными шейными мешками, толпящихся на крышах домов.
В здании правительства работает кондиционер, температура поддерживается на уровне двадцати двух градусов, так что Инна и Маури в своей мокрой одежде сразу начинают мерзнуть. Секретарь проводит их внутрь, и едва они успевают подняться по широкой мраморной лестнице с красным ковром и перилами из черного дерева, как навстречу им выходит министр экономики. Это женщина лет шестидесяти с широкими бедрами. На ней темно-синий деловой костюм, волосы выпрямлены специальными щипцами и заколоты на затылке. Черные туфли поношены, под выделанной кожей проступают очертания пальцев ног. Она пожимает им руки, смеясь и весело разговаривая, кладет свою левую руку поверх их ладоней. По пути в свой кабинет спрашивает, как прошла поездка и какая погода в Швеции. Предлагает сесть и наливает чай со льдом.
Всплеснув руками, с ужасом в голосе спрашивает, что произошло с Инной.
— У вас такой вид, словно вы пытались пересечь улицу Лювум-стрит[31] в час пик.
Инна рассказывает свою историю о том, как на нее в самом центре Стокгольма напала группа подростков.
— Уверяю вас, — говорит она под конец, — самому младшему было лет одиннадцать, не более.
«Именно детали делают ложь убедительной, — думает Маури. — Инна врет с такой завидной легкостью».
— Куда катится наш мир? — вздыхает министр экономики и подливает им еще чаю со льдом.
На секунду воцаряется тишина. Все думают об одном и том же. То, что группа подростков нападает на женщину, избивает ее и забирает кошелек — просто воскресная служба по сравнению с тем, что происходит на севере Уганды. Военизированные группировки и «Господня армия сопротивления» наводят ужас на мирное население в северных частях страны. Казни, пытки, изнасилования стали частью повседневной жизни. ГАС регулярно забирает в солдаты детей — боевики приходят среди ночи, приставляют пистолеты к головам родителей, заставляют детей убить семью соседей — «иначе твоя мать умрет», и затем забирают их с собой. Не приходится опасаться, что они сбегут, — им уже некуда вернуться.
Из страха быть украденными около двадцати тысяч детей приходят каждый вечер из деревень в город Гулу и спят возле церквей, больниц и автобусных станций, чтобы утром снова отправиться домой.
Но Кампала — хорошо обустроенный город, в котором можно сидеть в кафе на открытых террасах и заниматься торговлей. О проблемах в северных провинциях здесь говорить не принято. Поэтому ни Инна, ни Маури, ни министр экономики больше ни словом не обмолвились о детях и насилии.