Дидди предстоит заняться этим, а имя Маури нигде не должно фигурировать.
— Но это совершенно безопасно, — сказал Маури. — Кто на нас нажалуется? Вряд ли сам «Квебек Инвест».
Дидди заколебался. Если это так безопасно, почему тогда этим должен заниматься он, а не сам Маури?
Тут Маури улыбнулся ему.
— Потому что ты умеешь уговаривать людей, — сказал он. — А мы должны быть уверены, что Свен Исраэльссон с нами.
Затем он упомянул, какую сумму получит за это Дидди. По его оценкам — не меньше полумиллиона. Прямо в карман.
Это решило дело. Дидди очень нуждался в деньгах.
Две недели назад Инна вызвала его на разговор. Это было в ее последний приезд в усадьбу Регла. Они сидели на скамейке с южной стороны ее дома, прислонившись к стене, разомлевшие от весеннего солнца.
— Это ведь Маури, да? — спросила она его. — Это он вывел из игры «Квебек Инвест»?
— Не советую тебе копаться в этом, — ответил Дидди.
— Я проверяю, чем он занимается, — сказала Инна. — Мне кажется, они со Снейерсом поддерживают Кадагу. Думаю, они постараются свергнуть Мусевени или организовать убийство.
— Ради меня, Инна, прошу тебя! — снова повторил он. — Не копайся в этом!
Перед десертом Маури Каллис и его гости вышли поразмяться. Виктор Иннитзер спросил генерала Гельмута Стиффа о перспективах Кадаги удержать под контролем северные провинции Уганды с находящимися там шахтами.
— Президент не допустит этого, — ответил генерал. — Это важнейшие природные ресурсы страны, а Кадагу он считает своим личным врагом. Едва пройдут выборы, он пошлет туда дополнительные военные подразделения. Это касается и других лидеров военных группировок. Они лишь на время оставили эти места в покое.
— А нам с нашей стороны, — включился в беседу Герхарт Снейерс, — необходима более спокойная обстановка, чтобы работать. Бесперебойное поступление энергии, нормальная инфраструктура. Мусевени не позволит нам вернуться туда, было бы наивно в это верить. Там уже несколько месяцев никто не ведет никакой добычи. Как долго вы сможете поддерживать в ваших инвесторах веру, что все это лишь временные трудности, краткосрочный период консервации? Проблемы на севере Уганды не рассосутся сами собой. Мусевени сумасшедший. Он бросает своих политических соперников в застенок. Если ему удастся снова взять в свои руки контроль над шахтами — не думайте, что он вернет их нам. Он заявит, что они брошены владельцами и потому переходят в государственную собственность. А ООН и Всемирный банк палец о палец не ударят.
Хайнрих Кох побелел. Ему, как и Маури, приходилось иметь дело со своими акционерами, которые уже дышали ему в затылок. Кроме того, он вложил так много личного капитала в «Джемс энд Минералз Лтд», что потеря шахты для него означает потерю всего состояния.