Затем Дидди, кажется, вызвал такси. Ему вспоминается, что Ульрика помогала ему выбраться из машины и при этом плакала. Хотя, возможно, это было в другой раз.
Он не наркоман. Но тот, кто увидел бы его в эту минуту, остервенело роющимся в аптечке, легко бы мог такое о нем подумать. Дидди швырял на пол альведон, пластыри, термометры и капли от насморка в поисках бензодиазепинов. Он обыскал все свои ящики, порылся даже за комодом в подвале, но в этот раз Ульрике удалось найти все его запасы.
Но что-то все-таки должно быть! Если не бензо, то кокаин. Если не кокаин, то хотя бы психостимуляторы. Дидди никогда не нравились галлюциногены, но сейчас он готов был даже выкурить травку или принять экстази. Все, что угодно, — лишь бы остановить этот черный ужас, растекающийся внутри него.
На кухне Дидди разыскал в холодильнике микстуру от кашля и выпил ее большими глотками. Внезапно он почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной. Няня.
— Где Ульрика? — спросил он.
Женщина ответила, не сводя глаз с бутылочки лекарства у него в руке:
— Она на ужине.
Ужин. Господи! Званый ужин Маури.
— А что ты на самом деле думаешь о Маури? — спросил он ее.
Поскольку няня не ответила, он повторил с нажимом на каждом слове:
— Я имею в виду — на самом деле?
Тут он схватил ее за плечо, словно надеясь выдавить ответ.
— Ты должен отпустить меня, — сказала она неожиданно твердо. — Отпусти меня. Ты пугаешь меня, а мне это не нравится.
— Прости меня, — пробормотал он. — Прости, прости меня. Я только… я не могу…
Дидди не мог вздохнуть. Словно дыхательные пути съежились, словно ему приходилось дышать через соломинку.
Он уронил бутылочку с микстурой на пол — она разбилась. Дидди отчаянно пытался сорвать с себя галстук.
Нянька высвободилась. Он рухнул на стул, пытаясь отдышаться.
Пугаться? Что она там сказала? Она ничего не понимает. Что она знает о том, что такое страх?
Дидди вспомнил, как рассказал Маури о «Квебек Инвест». О том, что Свен Исраэльссон сообщил об утечке информации из их лаборатории.
— Через свой канал они получают результаты анализов раньше времени, — сказал он Маури. Тот буквально побелел от ярости. Тут трудно было ошибиться, хотя он не проронил ни слова.
«Он принимает все слишком близко к сердцу, — подумал Дидди. — О Маури ходит слава, что его якобы волнует только бизнес. Но за этим фасадом скрывается такое мощное чувство собственной неполноценности, что каждая мелочь превращается в личное оскорбление».
Маури заявил, что в их силах повернуть ситуацию себе на пользу. Если пробное бурение даст позитивные результаты, они могли бы снабдить доносчика дезинформацией и выкупить акции «Квебек Инвест», когда те захотят продавать, а цена упадет.