– Кстати, о Японии! Я же привез тебе подарок!
Откуда-то из чемодана было извлечено немыслимое, тончайшего шелка, рассветно-бежевое кимоно с вышивкой.
– У этого кимоно есть имя, – нежно объяснял Андрей, завязывая широкий пояс на спине. – Видишь, здесь вышита икебана, а здесь японки с книгами и сямисэнами. Его название «Гейша». Оно специально для таких редких женщин, которые сочетают красоту с умом, а смелость – с благовоспитанностью.
Мы оба расхохотались. Нам столько нужно было рассказать друг другу, что в штаб Курочкин завез меня только к обеду – я, как опытный конспиратор, вылезла из машины за углом, чтобы Семен Семеныч не углядел в видеокамеру, и тихо кралась в кабинет.
– О, Дашенька! – ласково и подозрительно провозгласил Гарик, который, как всякий бес, умел быть везде одновременно. – Отлично выглядишь, бухала вчера?
– Нет. То есть ага. То есть...
– Путаешься в показаниях. Главное, работа не пострадала? Наши «Нехуевые ведомости» выйдут в срок?
«Нехуевыми ведомостями» Гарик называл предвыборную газетку.
Я закивала.
– Даш... – необычайно серьезно сказал Гарик. – Я не собираюсь у тебя выпытывать, чем ты занималась ночью, потому что ты взрослая девочка. Ты уже совсем взрослая девочка, а я помню тебя, между прочим, сопливой первокурсницей. И я не собираюсь у тебя спрашивать, почему вы уехали с праздника с Курочкиным, и с чего это так внезапно отменилось мое вчерашнее совещание с кремлевскими кураторами. Даша, мы – команда. Я это напоминаю тебе не для того, чтобы ты шпионила за своим кремлевским другом и рассказывала мне, а просто... чтобы не болтала ему лишнего.
– Гарик, я никогда...
– Но если ты захочешь мне что-то рассказать – милости просим! – широко улыбнулся змей-искуситель и пошел в свой кабинет.
– Га-а-арик, – в спину ему тихонько сказала я, – ты не думал, что они могут сливать кампанию?
– Думал, дитя мое. Но они же не беспредельщики. У них нет другого кандидата и, в общем-то, нет никакой финансовой заинтересованности. Я уже проверил по кремлевским каналам.
– А если заинтересованность не финансовая?.. Ну, какая-нибудь... идеологическая?
Он посмотрел на меня с острым любопытством и даже полуоткрыл рот.
– Это уверенность или предположение?
– Предположение...
– Хорошее предположение. Проверим и его!
Я с облегчением нырнула наконец в наш кабинет и застала Ваську, благостную, мурлычущую и совершенно неотразимую. После ахов, восторгов, пересказов пикантных деталей и романтических фантазий о том, как мы будем дружить семьями, мы с блаженными улыбками переписали репортаж Юрия Пеночкина и сочинили вдохновенный плакат. Мы незаметно написали все аналитические статьи на неделю вперед и губернаторскую речь для месье Одиносика с деликатной похвалой в адрес кандидата Петрова, нашего «безальтернативного гаранта стабильности в России». Мы даже помогли Мите выбрать по фотографиям участниц конкурса «Мисс Бикини» и согласились определять победительниц.