– Получается, авария сделала его человеком?
– И даже героем народных сердец! Как только он объявился со своими забинтованными синяками, рейтинги подскочили: тетки его жалеют, мужики восхищаются, старушки рыдают от умиления.
– А версия о покушении?
– Там все мутно. Но обратите внимание: самолет был новенький, а Погодин, хоть и напился, но вряд ли забыл все, чему его учили на курсах пилотов.
– Мы были почти уверены, что это дело рук Мерзлякова, но на днях узнали, что...
– ...он уже месяц живет в буддийском ашраме, а его «подонки» бросили Белинского на произвол судьбы, – закончил за меня Славка. – Всегда восхищался, как Мерзлякову удается разводить народ на бабло.
– А Дашка с ним чуть в баню не поехала, – насплетничала Василиса.
– Нашли чем хвастать! Я, может, с половиной Москвы чуть не переспал...
Тут я вспомнила, что полчаса назад мне пришла смс-ка, подкупающая своим лаконизмом: «Хочу тебя». Я поделилась своей радостью с друзьями, и Васька сразу же заявила, что поедет со мной, потому что Курочкина без Перцеля не бывает, они как «двое из ларца».
Любимый мужчина искренне удивился, что я нахожусь не так далеко, как ему казалось, но он решил отыграть роль куратора кампании:
– Василиса, разумеется, с тобой? Скажи мне откровенно, в штабе хоть кто-нибудь остался? Хоть одна творческая единица?
В его голосе было много всего – ирония, нежность, даже умиление и ни грамма беспокойства за ход кампании Петрова.
– Все под контролем, – заверила я. – Там Капышинский, там Митя, наконец!
– Это который с татуировкой на шее и в женской кофточке? Тогда я спокоен: кампания в надежных руках. Ну и что мне делать с вами, работнички хреновы?
– Хотим тайский массаж, русскую баню и итальянское «Кьянти»!
Курочкин пообещал заехать через час.
* * *
Мини-юбка, мое недавнее приобретение, была великолепна. Красоту дополнял массивный ремень с пряжкой в виде головы дракона. Василиса натянула такие узкие джинсы, что под ними без труда угадывались крохотные бантики на ее трусиках.
Все трое Славкиных сыновей благосклонно оглядели нас с ног до головы. Их сестричка Лизавета, сидя на руках у мамы, тоже одобрительно зачмокала, когда вся семья вышла в коридор пожелать нам отлично провести время.
Мы выплыли из подъезда, с непривычки слегка покачиваясь на десятисантиметровых каблуках, – когда большую часть своей жизни проводишь в кроссовках и джинсах, особенно приятно иногда натягивать гламурные неудобные сапоги.
В тот же момент из темноты вынырнули огоньки автомобильных фар. Наконец-то я увижу Курочкина! Мне казалось, что счастливая улыбка от уголков рта расползается по всему телу, до самой...