— Да, — выдохнула Вирджиния, подумав, какой он сильный.
— Спасибо, Господи, — простонал Гейбриел.
Он наклонился и поцеловал ее, протолкнув язык к ней в рот, и она рассмеялась.
— И что такого забавного ты нашла? — оторвался от ее губ Гейбриел.
— Просто я поняла, почему ты целуешь меня именно так. Это копирует то, что мы делаем.
— Не совсем, — блеснул глазами Гейб.
— Да, не совсем. — Несмотря на то что поцелуй всегда был изумительным, вряд ли его можно сравнить со странным ощущением жара, зарождавшимся у нее между ног, когда Гейбриел двигался внутри ее тела.
Интуиция заставила ее согнуть колени как раз в тот момент, когда Гейбриел совершил мощный толчок.
— О! — вскрикнула Вирджиния от пронзившего ее сладостного ощущения. — О-о, Гейбриел!
— Вот так, да? — послышался его хриплый смех. Он еще раз глубоко вошел в нее, вызывая такое же сладостное ощущение.
— Боже мой… — вскрикнула Вирджиния. — Мне кажется… Я веду себя как какая-то распутница.
— Нет, — уткнулся ей в щеку Гейб. — Просто женщина, охваченная сильным желанием. Слава Богу, потому что я думал о тебе каждый день, каждую ночь.
— Я тоже, — призналась Вирджиния. Вскоре они установили ритм движений, который устраивал их обоих, и теперь Вирджиния чувствовала себя более свободно. Она пробежалась пальцами по его плечам. — Какой ты крепкий…
— Надеюсь, — согласился Гейбриел. — А ты вся — словно шелк. Горячий, гладкий шелк…
Вирджиния дотронулась руками до его груди, наслаждаясь игрой мышц под подушечками пальцев. Он так изумительно сложен. Что же в том странного, что ей нравится это?
Он ласково коснулся соска, и Вирджиния ощутила дрожь, пронзившую тело там, где соединялись их тела. Темп движений Гейбриела нарастал, и вскоре Вирджиния ощутила трепет во всем теле, сходя с ума от вспыхнувшего в ней желания.
Боже мой, это было за пределами ее мечтаний. Только он и она, как единое целое, устремившееся в будущее. Она смотрела в его горящие страстью глаза и чувствовала, как открывается ему навстречу ее сердце, готовое впустить его.
— Запомни, ты принадлежишь мне, — хрипло произнес Гейбриел, как будто услышав ее. — Только мне…
— И ты принадлежишь мне, только мне, — эхом откликнулась Вирджиния. — Навечно.
Он широко раскрыл глаза, но ее слова, похоже, стали толчком к последнему, мощному движению, во время которого они оба достигли вершин страсти. Она дрожала все сильнее, цепляясь за него как за последнюю соломинку и чувствуя, как кружится все вокруг.
В этот момент Вирджиния поняла, что влюбилась. Ее сумасбродный горячий лорд был единственным мужчиной, который сумел заглянуть ей в душу.