Ума не приложу, что делать с моим внуком Гейбриелом. Это из-за него я потребовала, чтобы в течение года все мои внуки поженились, в противном случае я всех их лишу наследства. В гонке на экипажах погиб лучший друг Гейба, но спустя почти семь лет сам Гейб сломал ключицу, соревнуясь с другим глупцом на той же самой опасной беговой дорожке! И это вывело меня из себя. Неудивительно, что люди прозвали Гейба Ангелом Смерти: он на каждом шагу напрашивается на неприятности.
И вот теперь сестра его погибшего друга, Вирджиния Уэверли, хочет отомстить, победив его в скачках на той же самой беговой дорожке, а Гейб, вместо того чтобы отклонить сумасшедший вызов девчонки, намерен ухаживать за ней! Надо сказать, что она очень яркая и симпатичная особа, но ее дед, генерал Уэверли, никогда не даст согласия на этот брак. Этот человек слишком упрям и чрезвычайно несговорчив. Бог мой, генерал от кавалерии имел наглость назвать меня «чертовкой»! Это не сойдет ему с рук, и не важно, насколько он импозантен и подвижен для своих лет.
Но я отклонилась от темы. (Генерал Уэверли слишком отвлекает меня.) Не знаю, что и думать насчет увлечения Гейба бойкой мисс Уэверли. Конечно, я хочу, чтобы он женился, но он все еще пытается побороть в себе чувство вины из-за случившегося с ее братом. Как я могу быть уверена, что это не ухудшит ситуацию? Мое единственное утешение в том, что она, кажется, очарована моим внуком так же, как он сам очарован ею. Буквально сегодня мы с генералом Уэверли наткнулись на них. И вероятно, у них было свидание! У нее определенно покраснели губы, а у Гейба был такой вид, будто кто-то только что выдернул из-под него лошадь. Он явно не привык иметь дело с приличными женщинами.
Между тем я становлюсь слишком старой для всего этого. Если это ухаживание ничем хорошим не закончится, мне, возможно, придется связать Гейба и запереть в сарае, пока он не возьмется за ум. Пожелайте мне удачи, Друзья!
Искренне ваша, Хетти Пламтри.
Илинг
Апрель 1806 года
В доме опять пронзительно кричали.
Семилетний Гейбриел Шарп, третий сын маркиза Стоунвилла, зажал уши руками, чтобы ничего не слышать. Он не переносил, когда кричали, от крика у него в желудке все сжималось в тугой узел, особенно когда мать кричала на отца.
Только на этот раз мать кричала на его старшего брата. Гейб прекрасно это слышал, потому что спальня Оливера находилась как раз под его учебной комнатой. Слов Гейб разобрать не мог; он слышал только сердитые интонации. Странно, что на Оливера кричат, ведь он любимец матери, хотя Гейба она называла «мой дорогой мальчик», а его братьев никогда так не называла.
