— Расскажи ему, — тихо сказала Вирджиния, подняв глаза на Гейбриела. — Расскажи ему сейчас.
— Неподходящее время, — с напряжением в голосе сказал Гейбриел.
— Лучшего времени не будет. В тот вечер на балу, когда мы танцевали, ты сказал, что хочешь загладить вину перед нашей семьей. Вот твой шанс. Он должен это услышать.
Вирджиния видела, как Гейбриел удаляется, как уходит в себя, словно черепаха, которая прячется в свой панцирь, но продолжала настаивать на своем:
— Заставь его понять.
— Я не буду обсуждать это здесь, черт возьми!
— Обсуждать — что? — встряла миссис Пламтри.
— В таком случае я еду с ним домой. — Освободившись из его объятий, Вирджиния отошла на несколько шагов. Она должна заставить Гейбриела сделать это. — Тебе придется выбирать. Или ты расскажешь ему правду, или я уезжаю домой.
Вирджиния не знала, стоит ли настаивать, но она должна попытаться. Его нежелание посмотреть в лицо прошлому будет только отравлять их любовь, и тайное бегство ничего не решит.
— Не проси меня сделать это. — Что-то вспыхнуло в глубине его глаз. Гнев. И сожаление.
Ну почему он такой упрямый? Ни слова не говоря, Вирджиния развернулась и направилась к дедушке.
— Проклятие! Вирджиния, проси у меня что хочешь, только не это!
Боль в его голосе заставила сжаться сердце Вирджинии, но она не отступила.
— Я не могу сказать тебе правду, — выдавил из себя Гейбриел.
— Это означает, что ты не скажешь?
— Я не могу. Потому что я не знаю правды.
Вирджиния остановилась.
— Что это значит? — Она повернулась к нему, неуверенная, что правильно услышала.
И хотя другие не знали, о чем говорит Вирджиния, казалось, что все, как и она сама, затаили дыхание в ожидании ответа.
Гейбриел провел рукой по волосам, потом чертыхнулся.
— Я действительно не знаю, что произошло в ту ночь. Я был настолько пьян, что ничего не помню. — В повисшей вдруг тишине было слышно его тяжелое дыхание. — Все всегда считали, что я не говорил об этом, либо чтобы скрыть собственную вину, либо чтобы защитить память о Роджере. Но, по правде говоря, я не знаю, кто из нас бросил выбор. И никогда не знал.
— Как такое может быть? — Вирджиния почувствовала, что у нее закружилась голова.
— Ты не понимаешь, в каком состоянии мы с Роджером возвращались тогда? Мы все вечера проводили за кружкой эля. Сидели и пили.
— Многие молодые мужчины пьют эль, Гейб, — заметил лорд Джаррет.
— До такой степени, — хмуро взглянул в сторону брата Гейбриел, — что не помнят, не они ли стали причиной смерти своего лучшего друга? Ты говорила, — перевел он взгляд на Вирджинию, — что твоему дедушке нужно знать, хорошая ли у меня репутация. А я не могу ему сказать. — Голос Гейбриела звучал сдавленно. — Все, что я помню, — это ссора Роджера с Лайонсом. Герцог тогда ушел, а мы с Роджером напились до беспамятства. Я не помню, как выходил из таверны, не помню, как ехал домой, и я ни черта не помню, как мы заключили то проклятое пари!