-Кто там?
-Спишь, Пушкин?
Некто темный склонился над кроватью. Вильгельм Кюхельбекер, укутанный в простынку.
-Нет. Чего надо?
-Бабу ебсть пойдешь?
По - заговорщицки спросил Кюхля, с похотливцей в голосе. Вспомнил Сашенька лежащую на полу голую Палашку, ноги дебелые раздвинутые, розовое марево срама.
-Пойду! А какая здесь баба?
-Ну, уж точно не Трясущаяся Башка. Та не баба, а ведьма. Баба - это Сонечка Мардушкова, дочка дворника. Сладенький пирожок. Сиськи, жопа.
Кюхля почесал промежность.
-Ну, так идешь?
Сашенька - живо с постели. В простынку завернулся.
-Пошли.
Кюхля на цыпочках проследовал мимо кроватей с храпящими холмами.
-Спят, - вонюче засмеялся в ухо Сашеньке, - А мы ебаться идем.
Вышли из опочивальни, прокрались по коридору мимо директорской, мимо столовой и вшивой людской. Скрипнула дверь - и мальчишки на улице. Бррр! Прохладно. Даром, что июль. Жуки носятся над газовым фонарем. Перестукивает где-то вдалеке лошаденка запоздалого ваньки.
-Сюда.
Кюхля потянул Сашеньку к флигельку.
-Там дворник живет… И Сонечка.
При слове “Сонечка” на толстых губах Кюхельбекера мелькнула слюна.
-Тише, обезьяна.
Под ногой Сашеньки скрипнул камешек.
-Я не обезьяна.
Вот и флигилек. Сашеньке вдруг стало страшно.
-Кюхля.
-Чего тебе?
-А дворник?
-Что дворник?
-Дворник где?
-Дворника намедни выпороли, и сослали в деревню на три дни. За то, что к лошадям приставал.
-А.
Кюхля подкрался к двери дворницкой. Толкнул. Дверь заскрипела.
-Не заперто, - радостно зашептал Кюхля.
Заглянул.
-Ого!
-Чего там? - нетерпеливо Сашенька.
Искаженная похотью рожа Кюхли возникла перед ним, губы шевелились, как червяки- выползни.
-Там она, Сонечка. На кровати лежит. Срака голая.
-Срака голая?
-Ну, да.
Кюхля дернулся было в дверь, но Сашенька его задержал.
-Постой. Можно… я.
Вильгельм посмотрел на Сашеньку. Цыкнул зубом.
-Лады, хуй с тобой. Иди. Засади ей.
Сашенька на цыпочках - к двери. Не соврал Кюхля. В лунном свете белела жопа спящей Сонечки с черной дыркою промеж двух округлостей. Черная дыра. Простынка спала с плеч мальчика. Он плюнул на ладошку и обслюнявил поднявшийся хуй. Вот так. Подкрался к Сонечке. За печкой в дворницкой играл на скрипке сверчок. Пахло здесь щами и водкой.
-Аааа! Разъеби твою душу мать. Пиздаебаныйхуебань!
Сашенька пулей из флигеля. Кюхля понесся вслед за ним.
Вопли дворника звенели в ушах.
Через несколько минут и Кюхельбекер и Пушкин лежали в своих постелях. Да вот беда: простынка Кюхли была на месте, а вот Сашенькину держал в своих грязных руках голый и страшный дворник.
Гл. 12 Дознание и после
Выстроились лицеисты перед директором Малиновским. Страшно всем. А больше всего - Сашеньке. Потому что в руках у Малиновского - простынка Сашенькина. А рядом с директором - дворник. Мрачнее тучи. В носу пальцем ковыряет. Вынет соплю, да и в рот.