– А что… Шашек там уже нет?
– Да на месте шашки! На столике, как лежали, так и лежат. Ребята наши заскучали, поиграли немного.
– И ты позволил?! – Ваня оттолкнулся от сиденья и уставился на Зайцева широко раскрытыми глазами. – А отпечатки, а позиция?! Хоть кто выиграл – убийца или жертва? Может, он из-за проигрыша и порешил своего приятеля?
– Повторяю, – Зайцев помолчал. – На столе шашечная доска, две чашки со следами кофе и прочая мелочь.
– Какая мелочь? – негромко спросил Ваня.
– Открытая пачка папирос, зажигалка, какая-то бумажка…
– Какая бумажка?
– Не знаю… Для следствия она интереса не представляет. Ни имен на ней, ни адресов, ни телефонов… Если бы на ней что-то дельное было, убийца бы ее не оставил. Похоже, они на нее пепел стряхивали. Пепел на ней был. Продолжаю. Труп на месте, голова проломлена. Тупым тяжелым предметом. Этот предмет валялся тут же на полу – подсвечник с бронзовым основанием.
– Красивый?
– Голая баба с поднятой рукой. Ей в ладошку и устанавливается свеча.
– Венера, наверное, – мечтательно произнес бомжара. – Подозреваю, Милосская… Покажешь?
– Подарю! Если родственники позволят.
– Спасибо, капитан. Теперь у меня хоть какое имущество будет… Венера Милосская… Я повсюду буду брать ее с собой. Не то украдут. У нас все крадут. И актеры, и поэты, и ученые… Но начитанные, гады, все знают, что в мире происходит…
– Вопросы есть? – перебил Зайцев.
– Украли чего?
– Дочь всю квартиру обшарила… Говорит, что убийца ничего не взял.
– Ишь ты, – бомжара опять подставил небу раскрытую ладонь, будто улавливал какие-то сигналы, посылаемые специально для него. – Бескорыстный какой. Выходит, проиграл в шашки, впал в гнев и не смог себя сдержать.
– Как скажешь, Ваня, как скажешь.
– Отпечатки?
– На шашках пальчики только хозяина дома. И на чашке тоже, на одной – хозяин пил из надколотой. И на пачке сигарет. Хотя курили оба, по окуркам видно.
– Надо же… – бомжара помолчал. – Получается, что если он и впал в гнев, то разум его оставался под контролем. Если он вообще был, этот гнев.
– Думай, Ваня, думай, – пробормотал Зайцев и свернул во двор. – Приехали. Выходим.
– А я надеялся, что мы в машине побеседуем, и ты меня отпустишь…
– Чуть попозже, Ваня, чуть попозже.
Квартира на третьем этаже оказалась самой обычной по нынешним временам. Коридор, направо дверь в туалет, следующая дверь направо – кухня, прямо и налево – комнаты, большая и поменьше. В большой комнате книжный шкаф, у стены кресло, журнальный столик. На нем действительно оказалась шашечная доска и вразброс шашки. Тут же две небольшие чашки с высохшими уже остатками кофе. Ваня осторожно взял одну из них за ручку, повертел перед глазами, заглянул внутрь и поставил обратно на блюдечко. Потом так же внимательно осмотрел внутренность второй чашки. Хмыкнул озадаченно и вернул на столик.